– Не мыли, старлей. – Майор сделал ударение на моем звании, намекая на несоблюдение приличествующей случаю субординации, заодно прося не хамить старшим по возрасту и званию.

Я понял и промолчал. Вертолетный бортмеханик, когда принес стеклянную банку для проб, так дыхнул на нас, что мы готовы были упасть пьяными. Майора Медведя, как мне показалось, даже основательно шатнуло, как, впрочем, и меня, хотя и в меньшей степени. Наверное, я был более устойчив к алкоголю от природы.

Я вообще обычно отказывался от выпивки даже по праздникам. Единственно, приходилось выпивать на похоронах, которые иногда случались. Однако это происходило редко. Но в этот раз мы не упали, потому, наверное, что брали пример с бортмеханика, который держался молодцом, хотя пьянел стремительно и от нас уже уходил, выписывая ногами непонятные крендельные фигуры.

Я тогда же банку проверил и даже понюхал. Спиртом она не пахла. Вымыта была основательно. Наверное, так же основательно, как выпита. Хотя я сомневаюсь, что одному бортмеханику по силам с тремя литрами спирта за такое короткое время справиться. Но в вертолете было еще пять членов экипажа и погрузочно-разгрузочная команда. Помощники наверняка нашлись. И всем им стало одинаково невыносимо жалко выливать спирт на землю. Потому и не вылили. Но это значило, что в вертолетных баках он сохранится[4].

Тем не менее трезвая или пьяная кошка в предгорьях откуда-то взялась. Может быть, даже с тем же вертолетом прилетела. Это довольно распространенное явление. Кошки и коты любят забираться туда, куда не следует. Например, под капот машины. И их увозят от дома за много километров. А потом кошка пропадает. А уж в том, что кошка может забраться в салон автомобиля, и сомнений быть не может. Да и салоном вертолета она не побрезгует.

А может, эта кошка возникла из инопланетного космолета. Я сам человек, сказать честно, не суеверный, однако к приметам стараюсь относиться серьезно.

– Куда шла? Куда ушла? Справа налево или слева направо?

– Шла слева направо, под уклон, – объяснил Камнеломов. – Тропу перешла, но через четыре секунды вернулась назад.

– А что ее вернуло?

– А мы знаем? – на одесский манер ответил майор Медведь.

– Я посмотрю? – спросил я командира отряда.

– Гони… – послал меня Медведь. – Ты, я вижу, кошек не любишь…

– Не то чтобы категорично, но почти так. Я к ним, скорее, равнодушен.

– Ты, Троица, их просто готовить не умеешь, – сказал старлей Лисин.

– А я вот кошатник заядлый, – сказал, как пожаловался, со вздохом Медведь. – И повадки их хорошо изучил. Знаю, что кошка без толку сновать туда-сюда не будет. Ладно. Гони, Троица…

Я шагнул вперед, глядя в высокую траву тремя глазами – двумя собственными и стволом автомата, – и сразу свернул вправо. Кошка тем и отличается от взвода, даже от взвода спецназа, что не оставляет в траве следов. И потому я не знал, пересек ли я траекторию ее движения или нет. Но, уйдя вправо, я натолкнулся на невысокую каменную гряду. Словно трактор проехал с плугом и гряду из камней соорудил. Только характерной канавы, что плуг за собой оставляет, рядом с камнями не было. Похоже, эта гряда и заставила кошку вернуться. Почему только? Гряда была невысокой, через нее даже мышь без проблем и сердечных приступов переберется…

Сделав еще несколько шагов, я, кажется, начал понимать, что развернуло кошку. Над частью гряды стояло противное едкое зловоние. Нормальный человек просто повернул бы в обратную сторону, как и нормальная кошка. Но я в данном случае был даже не нормальной кошкой, а человеком был уж точно не нормальным, потому что нормальный не полезет в такую вонь.