Голова как никогда ясная. Тошнота всё ещё преобладает, но теперь не так тяжело ходить и делать обычные дела, и больше не тянет в кровать. Впервые за долгое время, душа готовилась запеть. И в случае Кирилла это так же сильно пугало, как и имело силу радовать. Кир улыбался, принимая душ и с лёгкой головой готовил яичницу, поглядывая в окно – на серое небо, что уже не навевало усталость. Возможно, он перестаёт осознавать реальность, но ведь невозможно удержаться от соблазна принять эти сладкие минуты просветления, и наконец почувствовать частичку счастья, даже если оно вновь окажется обманом.

– Как дела? –Макс вышел из душа и увидел Кирилла, напевающего весёлую мелодию со сковородой в руках.

– Приветик. –просиял блондин довольной улыбкой. – Всё супер!

Нахмурившись, диджей подошёл к чёрной сумочке с лекарствами Кирилла, и раскрыв замок посмотрел на контейнер. Потом вернул всё на место и молча, с облегчённым видом, уселся на своё излюбленное место у окна.

Кирилл поставил на стол две тарелки с завтраком.

– Во сколько идём?

Макс поднял немного растерянные глаза.

– Куда?

– К следователю. Ты сказал, в субботу узнаем о деле моих родителей.

Диджей состроил усталую мину.

– Ты уверен, что тебе сейчас это нужно?

– Издеваешься? – выпалил Кир. Сияющая улыбка растворилась на бледноватом лице, а плечи поползли вверх. – Я могу сходить один.

– Давай сначала навестим твоего врача? Как там его…

– Илья…

– Точно.

– Не надо постоянно заталкивать меня к нему в кабинет. Я просто хорошо себя чувствую.

Макс молча кивнул.

– Разве у меня не может быть хорошего самочувствия? Как только мне становится лучше, ты сразу бьёшь в колокола, как долбанный Квазимодо. – возмутился Кирилл.

– Спасибо… отличное сравнение…

– Я и так знаю, что болен. Не надо мне об этом напоминать без причины.

– Я не напоминаю, Кир… – Макс сделал глубокий вдох. – Но мне виднее, когда ты начинаешь улетать. Мы же это сто раз обговаривали, и ты обещал прислушиваться.

Кир озадаченно потёр затылок и уселся за стол.

– Я принимаю лекарства по расписанию, соблюдаю режим, занимаюсь спортом. Всё как говорил Илья. Мне кажется ты просто цепляешься. Это после той ночи в клубе? – Кирилла пронзил обеспокоенный взгляд друга. – А что я, по-твоему, должен был делать?

– Не знаю… Но точно не гасить человека до полусмерти.

– Тебе не кажется, что это ты завышаешь происходящее? Он замечательно ушёл из клуба на своих двоих.

– Вот именно, Кир. И теперь пожалуется папочке. А он от тебя обглоданных косточек не оставит.

– Может да, а может нет. – Рука взволнованно пригладила белую шевелюру. Я всё сделал правильно.

– Да не в этом дело, как ты не понимаешь? Как ты можешь так наплевательски относиться к своей жизни?

– Привык уже. Всегда так жил.

– Я не привык. Ты избил человека. Любой врач скажет, что это плохо. Особенно в твоём случае. Прошу… просто сходи к нему.

– Опять рассказывать, как я сегодня утром сходил в туалет и что ел? – парень медленно откинулся на стуле. – И о том, нормально ли у меня стоит? Часами сидеть и слушать его чушь, про то как полезен восьмичасовой сон и правильное питание? При том, что мы оба знаем – ничего из этого мне не поможет.

– Тебе нужна терапия! Ты становишься другим. И я пытаюсь тебе это объяснить, а не обвинить.

– У меня всё отлично! – прозвенел как никогда убедительный и твёрдый голос Кирилла.

Макс замолчал. Устало вздыхая, он посмотрел в окно, где порывистый ветер трепал и без того унывающие пожелтевшие ветки. Он пытался придумать новые аргументы, но его внутренний голос нарочито молчал, оставляя крупицу надежды на правоту лучшего друга, всё ещё борясь с очевидным.