Боже, этот мужчина знал, как целовать женщину, как держать женщину. Как неожиданно и как восхитительно!

Так что, когда наконец Джошуа от нее оторвался, Гвин почувствовала острое разочарование. Оно просто огнем горело у нее в горле. Он внимательно осматривал ее лицо в сумерках, которые, к счастью, скрывали их обоих от всех людей, находившихся рядом с гостиницей.

– Он ушел, да? – выдохнул Джошуа.

Ее мозг был так затуманен наслаждением, которое она только что испытала, что Гвин чуть не спросила: «Кто?», но вовремя взяла себя в руки.

Гвин осмотрела дорогу за ними.

– Боюсь, что да, – сказала она, надеясь, что Джошуа не заметит, как дрожит ее голос.

– Проклятье! – Он нахмурился и смотрел на теперь пустую дорогу. – Я увлекся… Я забыл… – Джошуа наклонился, чтобы поднять трость. – Не важно. Я упустил свой шанс.

– Какой шанс?

– Проследить за ним.

– О, да. Правильно.

Гвин прилагала усилия, чтобы не показать ему, как ее обижают его слова и его злость. Как дура, она думала, что их поцелуй что-нибудь для него значит. Ей следовало знать, что это не так. Это же майор Вулф, для которого все происходящее – это только морская операция, даже грохот падающих на мостовую оловянных кружек. Их поцелуй был всего лишь средством достижения цели.

Нет, так она не могла ошибиться, если говорить про то, какой эффект она производила на него. Гвин достаточно часто целовали в прошлом, так что она могла отличить настоящий поцелуй от притворства. У них был настоящий поцелуй. А то, что Джошуа перешел от касания губами к глубокому поцелую и ласкал ее…

Это говорило о многом. Как и то, как он сейчас избегал встречаться с ней глазами.

– Подождите здесь, пока я схожу на каретный двор и попытаюсь понять, что же этот тип сделал с каретой вашего брата.

Гвин нахмурилась. Было очевидно, что Джошуа не собирался обсуждать их поцелуй или то, что он мог значить. Он явно не собирался ее целовать, вообще не собирался, даже несмотря на то, что он ответил с радостью, когда они уже целовались, и она показала, что можно зайти дальше. Она очень рано узнала, что мужчины такие. Они могут получить удовольствие от поцелуя, который для них ничего не значит. Так определенно было в случае Лайонела.

Хорошо. Если Джошуа хочет игнорировать их страстный поцелуй, она тоже притворится, что ничего не случилось. Но она не позволит ему себе что-либо приказывать.

– Вы, Джошуа, любите командовать не меньше, чем я, но я – не из ваших солдат, которым можно отдавать приказы. Я пойду на каретный двор вместе с вами. – Судя по выражению его лица, он собирался возразить, поэтому Гвин тут же добавила: – Никто не увидит. После всех усилий, которые мы приложили, чтобы с самого начала не показывать ему, что мы за ним следим, я заслуживаю знать, что он сделал.

Получил, майор Я-Держу-Все-Под-Контролем Вулф? Она тоже способна вести себя так, будто их поцелуй совершенно ничего не значил.

Его глаза блестели, когда он смотрел на нее в свете поднимающейся луны.

– Хорошо, пойдемте.

Он развернулся на каблуке и первым вошел на каретный двор.

– Наш кучер держит кремень и свечи, чтобы зажигать лампы в карете, в ящике под козлами, – сообщила Гвин, следуя за Джошуа.

– А вы это откуда знаете, черт побери? – спросил Джошуа.

Гвин пожала плечами:

– Вы замечаете опасности, которые могут угрожать. Я отмечаю для себя места, куда слуги убирают вещи, которые мне самой могут когда-нибудь понадобиться.

Джошуа покачал головой, словно не понимал смысла этого, затем попытался открыть ящик, о котором она говорила. Он не поддавался, Джошуа потянул сильнее – и козлы, передние колеса, фактически вся эта часть экипажа как-то странно затряслась.