Но, видимо, паршиво я боролась со своими хотелками, потому что дерево, согласно зашуршав листвой, понесло Василиска вниз!

Тот летел и матерился, а я растерянно провожала его взглядом, пока от ужаса не прикрыла глаза. Лишь напоследок проорав ему вдогонку: «Стоп!!!».

Грохота почему-то не последовало. Ни через десять секунд, ни через пятнадцать. Как и тупого удара об землю.

Приоткрыв один глаз, я с жутким страхом поглядела на траву. Пусто.

Испарился? В лепешку расшибся?

Та-а-ак… чуть правее. Что это у нас тут?

Перед моим одноглазым взором взмахнула загорела рука:

- Хорошо. Я всё понял! - предупреждающе выставил парень обе ладони, явив мне их неожиданную развязанность. – Молчу. И… Дальше я сам, ладно? – выдавились в медовый бархат его тембра глухие тона просьбы.

- Окей, - кивнула я, отметив, что на меня больше не глазеют.

По меньшей мере, взгляд Василиска теперь был прикован к моим глазам, а не к… к чему-то еще. А он висел, почти касаясь кончиками пальцев росинок на траве. Еще чуть-чуть, и можно, не причинив вреда, опустить его на твердую почву.

Или стоит сначала потребовать извинений? А-то сейчас проснусь, а хам так и останется здесь при своём! - замешкалась я. - Хотя какая разница, если он плод моей фантазии?

Однако Древо опередило меня с решением. Ветки шелохнулись, и парня вдруг легонько уложило на землю. Так, как мне это и виделось.

А потом случилось то, что полностью изменило моё отношение к творящейся катавасии... катаВасилискии... Торопливо спускаясь, я по неосторожности оцарапала рука.

- Ай! – одернула я ее, спрыгнув, наконец, на траву.

На большом пальце левой руки красовалась алая царапина.

Слишком естественная для сна. Чересчур обжигающая. Обычно, когда спишь, от такого сразу просыпаешься. Даже кровь не успеваешь разглядеть. А тут я стою и рассматриваю красную капельку чересчур правдоподобно стекающую по коже. Я ее даже слизнула, чтобы убедиться. Всё реально!

Эйфория медленно отпускала, а на ее место приходило понимание: это не сон. Не обман восприятия. Я в ином измерении! Я угодила туда, где деревья общаются с человеком. А может, и с не-совсем-человеками! – бросила я пугливый взгляд на парня.

Теперь мне всё виделось по-другому. Я попала в другой мир. Я ПОПАЛА! - перехватило мне дыхание. Тяжело сглотнув, постаралась удержать подпрыгивающие в ужасе мысли в пределах черепной коробки. В последнюю они теперь явно не умещались, так и норовя разбежаться в паническом кроссе.

До боли сжав кулачки, я заставила себя сконцентрироваться и пошагово разобраться в окружающей меня новой действительности. И первом делом я аккуратно шагнула к дереву, неотрывно наблюдая за чудом одухотворения растения.

«Ты меня слышишь? – вопрошала я у толстой древесины. – Ты понимаешь, чего я хочу?»

Ответа не было, конечно. То есть не «конечно», а просто не было. Но отчего-то я ощущала себя так, словно уже знаю, что сказало бы растение:

«Твои желания справедливы, - ответило бы оно мне. – Мне в радость исполнять загаданное тем, кто чист помыслами».

Пусть я бы и не назвала пожелание шлепнуть Василиска оземь – достаточно чистым. Скорее, оно было с примесью обиды и с целым бидоном злости.

- Как он это сделал?! – неожиданно вскричали неподалёку, разбив мою подрагивающую концентрацию вдребезги.

- Хватай его!

- Сам хватай! Он же теперь без дремотного зелья, - ответил юношеский голос своему товарищу.

- Это был приказ, - рявкнул первый. – Оба! Быстро исполнять.

- Чтоб тебя! – ответили его подчиненные хором. Однако к выполнению команды всё же приступили.

Однако тут их ждал новый сюрприз в моём полуголом лице. В смысле своей обнаженностью меня смущали не щеки, конечно, а, по большей части ноги. На которых ощупывающий взгляд парней задержался особенно долго. Наверное, удивлялись, почему к моей ночной рубашке не прилагаются хотя бы домашние тапочки.