Не было деда долго. Пролетел остаток дня, наступил вечер, а о нем все не было ни слуху ни духу.

– Как бы не случилось чего со старым, – охала мать и крепче прижимала к груди всласть набегавшихся по лесу, надышавшихся свежим морозным воздухом и теперь крепко спящих детей.

Тем временем сумерки начали окутывать лес. Сразу стало страшно и тревожно. Где-то поблизости заухала сова – дуры-молодки испуганно завизжали, словно безобидная птица и есть самое страшное, что может встретиться в этой глуши!

– На ночлег устраиваться надо, госпожа, – вдруг подала голос молчавшая до сих пор стряпуха Прана. – Вернется дед или нет, а в ночь обратно мы все равно не пойдем.

– Как уж тут устроишься, – вздохнула хозяйка, – Снег кругом…

Роман огляделся по сторонам. Вокруг стеною стоял лес, но не сыскать было среди голых деревьев укромного уголка. Однако ж Роман быстро придумал, что делать. Уходя из дому, он прихватил с собой хорошо отточенный нож – мало ли что случится? А теперь и пригодился. Вон как растопырила лапы та большая ель! Из них получится настоящий шатер!

Роман начал срезать смолистые, крепко и приятно пахнущие ветви.

Отрок так увлекся своей работой, что не сразу заметил приближающуюся опасность. Спасся он только чудом. Роман отпиливал ножом толстую, разлапистую ветвь, и как раз в тот момент, когда еловая лапа с шумом и треском повалилась в снег, подняв завесу снежной пыли, а Роман отскочил в сторону, чтобы его не зацепило, на том самом месте, где он только что стоял, как раз на уровне его шеи, взметнулся серый вихрь и ожесточенно лязгнули зубы.

Огромный, матерый волк слегка растерялся от своей неудачи, но теперь изготовился к новому прыжку, на этот раз намереваясь наверняка перехватить горло своей жертве.

Ужас сковал все члены Романа. Он стоял, не в силах пошевелиться. Волк тоже медлил, словно примериваясь, как бы половчее справиться с добычей.

Наконец, Роман вышел из оцепенения. Его начали одолевать лихорадочные мысли. Что делать? Ведь эта матерая зверюга вот-вот кинется на него и, прежде чем перегрызть горло, повалит в снег. У Романа, конечно, не хватит сил противостоять силе лесного зверя. Что же это, конец?

Тем временем волк уже был готов для прыжка. Его сухопарое тело словно состояло из одних лишь только мускулов, которые перекатывались под гладкой шкурой. Зима уже довольно помучила волка голодом, а потому ясно было, что не выпустит он по своей воле нежданную, лакомую добычу.

Все чувства Романа были обострены до предела, может, поэтому он почувствовал, что зверь прыгает, прежде чем тот оторвал лапы от земли. Так или иначе, Роман плюхнулся в снег до того, как его тела коснулась волчья туша, и сразу же откатился вбок.

Волк, неожиданно потерявший цель, а с ней и точку опоры, неуклюже приземлился в снег совсем рядом с Романом. Оконфузившись вторично, зверь на несколько мгновений совершенно растерялся. Этим-то и воспользовался Роман, всадив остро отточенный нож в шею волка по самую рукоятку.

Зверь, получивший смертельную рану, еще сумел извернуться, и его челюсти сомкнулись на руке Романа. Однако большого вреда волк причинить уже не мог. Его челюсти потеряли прежнюю сокрушительную силу, а через несколько мгновений волк начал биться в агонии. Вскоре все было кончено.

Роман поднялся с земли и оглядел убитого им зверя. Это был воистину огромный волк – быть может, вожак своей стаи? Зубы, торчащие из его разверстой пасти, могли бы напугать и бывалого охотника. Роман до сих пор не мог поверить в то, что он, недоросль, сумел одолеть такого огромного зверя, да еще при этом остаться совершенно невредимым.