– Кажется, жива, – тихо ответила она.

– Интересный эффект, – Розалин внимательно оглядела Ханну. – Я-то надеялась, что оба элемента исчезнут, но они смешались друг с другом, образовав тень. Какой интересный материал для диссертации! Дай-ка я тебя обследую.

Она помогла девушке встать и усадила на скамью.

– Так-так, – Розалин ходила вокруг сидящей, изредка делая пассы руками, – поздравляю, Ханна. Ты в полном порядке, и хотя печать солнечного бога пропала, ты получила интересный атрибут тени вместе с иммунитетом к мёртвой мане. Ты не можешь её использовать, ты просто к ней невосприимчива. Хм, кажется, здесь есть кое-что ещё…

Ханну внезапно выгнуло дугой. Её тело замерцало и начало изменяться.

– Проклятье! – выругалась Розалин. – Котики, помогайте! Лок, Марика, не стойте в стороне, это ваш клиент! Она меняется!

Мои полиморфы подскочили к корчащейся в конвульсиях Ханне и ухватили за руки.

– Видимо, это следствие аниного слепка эфирного тела, – пояснила волшебница. – Ханна приобрела способность к полиморфизму, но я не знаю, во что она превратится. Ребята, помогите ей. Вы знаете, что делать, когда зверочеловек оборачивается в первый раз.

– Мы поможем! – пообещала Аня. – Петя, говори с ней.

Дети-кошки, приняв человеческую форму, принялись что-то нашёптывать бьющейся в припадке девушке. Лок и Марика крепко держали, не давая ей вырваться. Ханна нечленораздельно рычала, совсем как когда-то Лок, сорвавшийся в неконтролируемое превращение. Так длилось минут пять, пока, наконец, Ханна не успокоилась. Её тело привычно растворилось в золотистом облаке и перекинулось.

В гигантскую мышь. Котики как стояли, так и сели.

– Что со мной? – не своим голосом пискнула Ханна.

– Полиморфизм, – пояснил я. – Петя, Аня, держитесь. Помните, это всё ещё человек.

– Да, я помню, – нервно сглотнула Аня. – Но этот мышиный запах…

– Что происходит! – писк Ханны перешёл в ультразвук. Её снова выгнуло в корчах.

– Ещё одна форма? – несказанно удивилась Розалин. – Вот это да!

На этот раз конвульсии длились значительно меньше. Ханна вновь растеклась жёлтым облаком и собралась в гигантскую моль.

– Ну, – заметил я, разглядывая жутковатое насекомое, – я не удивлён. Мыши и моли – квинтэссенция серости.

Моль уселась на скамейке и зарыдала, утирая гигантские глаза передними лапками.

– Я уродина-а-а-а!!!

Джек взглянул на сестру, икнул, и упал в обморок. Проняло даже Чхве.

– Такого я даже в Лесу Тьмы не видел, – сдавленно произнёс он.

– Не обижай девушку, дружище, – я подошёл к Чхве Хану и ткнул его пальцем в бок. – Дождёшься, поженим вас, и будет Ханна – Чхве Ханной. Представь себе, какие дети у вас пойдут, с атрибутами тьмы и тени!

Чхве в ужасе посмотрел на меня и от греха подальше спрятался за колонной.

– Возвращайся в человеческий облик, – сказал я моли. – Всё будет нормально.

Моль дёрнулась и вновь обратилась девицей.

– Даже брат в обморок упал! – взвыла несчастная. – Как он на меня теперь смотреть будет!

– Ну-ну, не плачь, – Элис присела рядом с Ханной и обняла. Серая Близняшка заревела сильнее, орошая пышную грудь ведьмы слезами.

– У тебя замечательный облик, – продолжала Элис. – Он, между прочим, истинный. Уж я-то в этом понимаю, поверь, я ведь могу оборачиваться вороной. Я тебе тайну открою, получить истинный облик не каждому дано, это не астральная «шкурка» зверолюдей, ты меняешься по-настоящему. Например, находясь в облике моли, ты спокойно можешь отложить кладку яиц, и из неё обязательно вылупятся личинки.

Вой Ханны перешёл в истерику.

– Кажется, ты сделала только хуже, – заметил я.

– Да? – удивилась рыжая. – Я просто объясняла ей преимущества истинного полиморфизма.