– Еще этот Кхатт чуть не догадался о моем замысле, – молодой человек все‑таки переменил тему.

Дядя не выдержал и ответил со смешком:

– Вот с этого и следовало начинать.

– Кхор! – упорствовал Шияр, одним лишь взглядом дав понять, как он серьезен в своих намереньях.

– Да, Шишик? – не остался в долгу собеседник. Выдержав тяжелый взгляд Шияна, он со вздохом перекинул свою белоснежную косу с золотистым отливом наперед и скрестил руки на груди. – Посуди сам. У Нора сестра из числа участниц, как думаешь, смогут ли твой отец или его советник Кхатт заподозрить в сговоре с тобой родовитого русала, для которого участие в турнире – уже честь?

Шияр глубоко вдохнул и выдохнул. А Кхор стер с лица улыбку, вопрошая:

– И все‑таки ты действительно доверишь ему судьбу единственной претендентки, к которой неравнодушно твое неприступное алкиг’эта?

Шишик лишь слегка насупился в ответ и поджал губы. А его дядя продолжил забавляться, не меняя серьезного тона:

– Пять… Пять турниров подряд ты давал от ворот поворот всем выигравшим претенденткам, выбравшим твою кандидатуру вместо знаний. Может быть, в этот раз всё дело в том, что деве Касьяне, если не ошибаюсь, ты нужен как пятое колесо в телеге?

– И что же это значит? – невозмутимо вопросил молодой архир, надеясь в очередной раз почерпнуть мудрости от уже на протяжении пяти сотен лет не сменяемого Хранителя Знаний. А когда до него наконец дошло, он не преминул ответить:

– Уж если так, то переживать в первую очередь стоит тебе, дядя, из‑за потери статуса.

– Боги с тобой, Ши. Я готов хоть сейчас передать тебе свой венец и все двадцать четыре ключа от запретных залов. Но, боюсь, с книгами и экспонатами ты церемониться не станешь, позабудешь о них на следующий день. Как, например, было с моим любимым словарем, которому вчера исполнилось бы две тысячи лет. Тем самым, между прочим, который канул в трясине Сиритэ. Чем думаешь со мной расплатиться за этот бесценный экземплярчик?

– Не мое это дело, Кхор. Дева его уронила, вот пусть сама и расплачивается, – Шияр вначале проворчал, как‑то совсем по‑детски оправдываясь, а затем поспешил прибавить: – Но только не собственной жизнью и ни в коем случае собственным телом.

– То есть ты оставляешь мне только её душу? – сказал старший из рода Шиян и поспешил закрепить уговор, молниеносно пожав племяннику руку. – Договорились.

– Я не…

– Что? Уговор есть уговор. Тем более мне она и сама начала всё больше и больше нравиться. Куда ни посмотри, а замечательные черты характера налицо.

И далее он стал их перечислять:

– Умная, целеустремленная, вся такая упрямая и, я бы даже сказал, упертая. – Не удержавшись от очередной улыбки, подвел итог: – Мечта, а не женщина!

– Моя женщина!

– Кхм, тут уж как сама решит. К слову, ты уверен, что дополнительные подсказки, равно, как и бусы дохлых урков, действительно ей помогут? Может, лучше было бы оставить всё как есть?

Однако, увидев полный решимости взгляд Шияра, прежде чем тот воспарил в небо, Кхор лишь подивился стараниям столь же упрямого, точнее упертого, иными словами мечты, а не мужчины, для любой претендентки на его сердце. Всех кроме одной.

«О, это будет грандиозный роман тысячелетия! – подумал он, увидев, с каким рвением покинул его племянник, наверняка, чтобы проверить воочию результат своих трудов. – Пожалуй, следует запечатлеть его в летах».

* * *

Между тем принц архиров ответил на внутренний зов отца, дабы отчитаться о поисках пропавшего старейшины дриад – Олвалиоссе.

Недовольный правитель Тысячи островов вышагивал по тронному залу, стуча пятками по вспыхивающему с каждым шагом узорчатому полу. Слабозаметная вибрация, как и волны магической энергии, сопутствовала этим действиям, рождая у подножия утеса самый настоящий отлив.