– Да. Мы закончили.
Рюкзак дожидался меня в сверкающей белой машине. Ну вот и все. Я направилась к спуску со сцены.
– Мер!
Этот голос я узнала бы где угодно.
– Америка!
Я обернулась и увидела руки Аспена. Он пробивался к сцене, расталкивая толпу. Его бесцеремонные тычки вызывали у окружающих возгласы протеста.
Наши глаза встретились.
Он остановился, глядя на меня. Его лицо было непроницаемо. Что он сейчас испытывал? Тревогу? Раскаяние? Что бы то ни было, уже слишком поздно. Я покачала головой. Хватит с меня Аспена с его играми.
– Сюда, леди Америка, – с нижней ступени позвала меня Мици.
Я не сразу отреагировала на новое имя.
– Пока, солнышко, – донесся мамин голос.
И меня повели прочь.
Глава 8
В аэропорт я приехала первой, и просто сказать, что была в ужасе, значит ничего не сказать. Эйфория от восторга толпы провожающих выветрилась, и я осталась один на один с кошмарной перспективой полета. Я пыталась взять себя в руки. Предстояло лететь вместе с тремя Избранными. Меньше всего хотелось, чтобы случился приступ паники у них на глазах.
Я уже выучила имена, лица и касты всех Избранных. Вначале это было чем-то вроде психотерапии, призванной меня успокоить. То же самое и с фрагментами их биографий. Я разглядывала приветливые лица, пытаясь найти девушек, с которыми смогу общаться, пока буду находиться во дворце. У меня никогда не было настоящих подруг. В детстве большую часть времени я играла с Кенной и Кота. Обучала меня мама на дому, она же была единственной, с кем я работала. Когда старшие брат и сестра стали жить самостоятельно, я посвятила себя Мэй и Джераду. И Аспену…
Но с Аспеном мы никогда не были просто друзьями. С того самого мгновения, как узнала его, я влюбилась.
А теперь он держал за руку другую девушку.
Повезло, что оказалась одна. На глазах у других претенденток я бы не справилась со слезами. Все внутри болело. И поделать тут ничего нельзя.
Как я вообще здесь очутилась? Еще месяц назад моя жизнь казалась чем-то незыблемым, а теперь от нее не осталось и камня на камне. Все новое и незнакомое. Новый дом, новая каста, новая жизнь. И все из-за дурацкого листка бумаги с фотографией. Мне хотелось сесть и рыдать, оплакивая все, что я потеряла.
Конец ознакомительного фрагмента.