– Нет, все правильно, – кивнула Марли. – Ну, то есть пока все в безопасности, так что не стоит так беспокоиться.

Я кивнула в ответ, хотя Марли и была не права. О безопасности речь не шла.

Стены и окна продолжали сотрясать удары. Охранники напряженно ждали, застыв по обе стороны массивных дверей. Часы в зале отсутствовали. Я понятия не имела, сколько уже длится атака, и это еще больше действовало на нервы. Если они прорвутся во дворец, как мы узнаем? Только когда они начнут высаживать двери? А вдруг повстанцы уже внутри, просто мы не подозреваем об этом?

Я не находила себе места от тревоги. Уставившись на вазу с экзотическими цветами, названия ни одного из которых не знала, я принялась грызть безупречно наманикюренный ноготь. Пыталась сделать вид, как будто, кроме этих цветов, ничто в мире меня не интересует.

Наконец Максон, по очереди подходивший ко всем девушкам, чтобы оценить их состояние, добрался и до меня. Он остановился рядом и тоже принялся разглядывать цветы. Ни один из нас не знал, что сказать.

– У тебя все в порядке? – произнес он наконец.

– Да, – прошептала я.

Он немного помолчал.

– Ты что-то неважно выглядишь.

– Что будет с моими служанками? – спросила я, озвучивая свой самый главный страх.

Я знала, что мне самой ничего не грозит. Но где сейчас они? Вдруг какая-нибудь из них шла по коридору, когда ворвались бандиты?

– С твоими служанками? – спросил он меня таким тоном, как будто я была полной идиоткой.

– Да, с горничными.

Я посмотрела ему в глаза, мысленно упрекая его в нежелании признавать, что лишь избранное меньшинство из всех обитателей дворца сейчас находилось под защитой. Меня душили подступающие к горлу слезы. Плакать было нельзя, и я несколько раз быстро вздохнула, чтобы взять себя в руки.

Он заглянул мне в глаза и, похоже, понял, что меня саму от положения служанки еще недавно отделяла всего одна ступень. Причиной моего страха было не это, но при мысли о том, что меня и кого-то вроде Энн развела какая-то лотерея, я чувствовала себя странно.

– Они уже должны быть в укрытии. У прислуги есть свои убежища. В том, что касается оповещения об опасности, охрана действует очень четко. У твоих служанок все наверняка в порядке. Вообще-то, у нас есть сигнализация, просто во время последнего нападения повстанцы вывели ее из строя. Ее починкой занимаются, но… – Максон вздохнул.

Я упрямо смотрела себе под ноги, пытаясь унять страхи, терзавшие меня.

– Америка, – взмолился он. Я вскинула на Максона глаза. – С ними все хорошо. Повстанцы действовали недостаточно быстро, а во дворце все отлично знают, что делать в таких случаях.

Я кивнула. Мы еще с минуту постояли молча, потом я увидела, что принц собирается уходить.

– Максон, – прошептала я.

Он обернулся, слегка удивленный таким неформальным обращением.

– Насчет вчерашнего вечера… Позволь объяснить. Когда меня готовили к отправке во дворец, к нам домой приходил человек. Он сказал, что я ни в коем случае не должна тебе отказывать. Чего бы ты ни захотел. Ни при каких обстоятельствах.

Мои слова его ошеломили.

– Что?

– Он дал понять, что ты можешь потребовать определенных вещей. А ты говорил, что тебе нечасто приходилось иметь дело с женщинами. После восемнадцати лет такой жизни… и… и когда ты отослал съемочную группу… Я просто испугалась, когда ты оказался так близко.

Максон покачал головой, пытаясь переварить услышанное. На обычно сдержанном лице принца отражались унижение, гнев и потрясение.

– И что, такие инструкции выдали всем девушкам? – спросил он.

Эта идея явно его ужасала.

– Я не знаю. Не думаю, чтобы многим из них понадобилось такое предупреждение. Они, наверное, только и ждут, как бы на тебя наброситься, – заметила я, мотнув головой в сторону остальных претенденток на корону.