– Если она расплачется, хочу целую неделю ходить в брюках, – предложила я.
Все засмеялись, но вежливо и негромко. Даже король с королевой, похоже, сочли мою просьбу забавной. Мне понравилось, как королева на меня посмотрела: как будто после этих слов я стала для нее менее чужой.
– Идет, – согласился Максон. – А если она не расплачется, вы прогуляетесь со мной по саду завтра после обеда.
Прогуляться по саду? Всего-то? В этом желании не было ничего такого особенного. Потом я вспомнила, что Максон сказал прошлой ночью – про то, что его охраняют. Вдруг он просто не знал, как еще попросить девушку провести время с ним наедине? Может, это его способ справиться с чем-то, чего ему до сих пор делать еще не приходилось?
Кто-то рядом со мной неодобрительно фыркнул. Ох! Я сообразила, что если проиграю, то стану первой из девушек, которая официально окажется наедине с принцем. В глубине души мне очень хотелось попробовать поторговаться с ним, но, если я собиралась быть ему полезной, как обещала, нельзя отмахиваться от первой его попытки пригласить девушку на свидание.
– Сделка получается не вполне равноценная, сир, но я согласна.
– Джастин! – (Лакей, с которым он уже разговаривал раньше, вышел вперед.) – Ступай собери коробку с клубничными пирожными и отправь ее родным этой девушки. Пусть кто-нибудь подождет, пока ее сестра не попробует их, и сообщит нам, расплачется она или нет. Мне в высшей степени любопытно это узнать.
Джастин кивнул и удалился.
– Напишите записку, которую доставят вашей семье вместе с посылкой, и сообщите им, что у вас все благополучно. Собственно, то же самое относится ко всем. После завтрака составьте письма родным, и мы позаботимся о том, чтобы они сегодня же их получили.
Все заулыбались и вздохнули, довольные, что принц наконец-то обратил внимание и на них. Мы закончили завтрак и отправились сочинять послания. Энн раздобыла для меня бумагу и писчие принадлежности, и я быстро написала записочку близким. Хотя начало жизни во дворце получилось довольно нескладным, меньше всего хотелось, чтобы они тревожились за меня. Поэтому я попыталась придать письму легкомысленный тон.
Дорогие мама, папа, Мэй и Джерад!
Страшно по вам соскучилась! Принц распорядился, чтобы мы написали домой и сообщили родным, что у нас все благополучно. Лететь было немного страшно, но очень здорово. Мир кажется таким крохотным с высоты!
Мне выдали уйму чудесных платьев и прочих вещей, а еще у меня теперь есть три милые служанки, которые помогают одеваться, убирают и говорят, куда идти. Так что, даже когда я все путаю, они всегда точно знают, где я должна находиться, и следят, чтобы я была там вовремя.
Остальные девушки оказались довольно необщительными, но, думаю, с одной из них мне все-таки удастся подружиться. Помните Марли из Кента? Я встретилась с ней по пути в Анджелес. Она очень веселая и дружелюбная. Если меня отправят домой, надеюсь, она станет победительницей.
Я уже видела принца. И короля с королевой тоже. В жизни у них еще более царственный вид. С ними я пока что не говорила, зато пообщалась с принцем Максоном. Он на удивление благородный человек… как мне кажется.
Мне уже пора, но хочу сказать, что люблю вас и скучаю. Напишу сразу же, как только еще появится такая возможность.
С любовью,
Америка.
На мой взгляд, ничего пугающего я не написала, но кто знает моих родных. Представила, как Мэй снова и снова это перечитывает, выискивая между строк скрытые подробности о моей жизни. Интересно, она сначала прочитает письмо или съест пирожные?
P. S. Мэй, правда же эти пирожные такие вкусные, что прямо плакать хочется?