Для мужчины он двигался очень грациозно, и вид у него, когда он расхаживал вокруг, был непринужденный. При мысли о том, как по-дурацки все это выглядит, моя решимость слегка поколебалась. Он наглухо упакован в отутюженный костюм, а я полураздета. Если бы его титул не нагнал на меня достаточно страха, это сделала бы его манера держаться. Должно быть, ему нередко приходилось иметь дело с расстроенными людьми, потому что ответил он мне с исключительным спокойствием:

– Это несправедливое утверждение. Мне все вы дороги. Вопрос лишь в том, чтобы выяснить, которая из вас станет дорога наипаче других.

– Наипаче? Вы в самом деле только что сказали «наипаче»?

– Боюсь, что да, – фыркнул он. – Простите, это издержки моего образования.

– Образование, – пробормотала я, закатив глаза. – Бред какой-то.

– Извините? – переспросил он.

– Это все какой-то бред! – выкрикнула я, отчасти обретя прежнее мужество.

– Что именно?

– Это состязание! Все это вообще! Вы что, никогда в жизни никого не любили? Как вы собираетесь выбирать себе жену? Неужели вы на самом деле такой пустоголовый?

Я поерзала на месте. Чтобы облегчить положение, он присел на скамейку, так что я перестала выворачивать шею. Но я была слишком расстроена, чтобы испытывать благодарность.

– Отдаю себе отчет в том, что могу производить такое впечатление и что вся эта затея может казаться не более чем дешевым развлечением. Но в моем мире я постоянно нахожусь под наблюдением. И не так часто общаюсь с женщинами. Те немногие, с кем я все-таки встречаюсь, в большинстве своем дочери дипломатов, и обычно беседовать нам практически не о чем. Не говоря уже о том, что мы вообще далеко не всегда говорим на одном языке. – Максон, видимо, пытался пошутить, потому что весело рассмеялся. Мне смешно не было. Он откашлялся. – При таких обстоятельствах я не имел возможности влюбиться. А вы?

– Имела, – произнесла я буднично и тут же пожалела о своих словах. Это было нечто очень личное, никак его не касающееся.

– Значит, вам повезло, – с завистью в голосе произнес он.

Подумать только. Единственное, в чем я могла дать фору принцу Иллеа, оказалось именно тем, что я надеялась здесь забыть.

– Мои мать и отец познакомились таким же образом и вполне счастливы. Я тоже надеюсь найти свою суженую. Женщину, которую полюбит народ Иллеа, способную стать моей спутницей и помогать принимать лидеров других государств. Половинку, которая подружится с моими друзьями и разделит мои радости и тревоги. Я готов найти свою жену.

Что-то в его голосе задело меня за живое. В его тоне не было ни тени сарказма. Вся эта затея, которая казалась мне нелепым развлекательным шоу, для него – единственный шанс обрести счастье. Второго тура в этой игре не предусмотрено. Ну, то есть теоретически его можно устроить, но вышло бы некрасиво. Ему так отчаянно хотелось любви, он так надеялся. Я почувствовала, что неприязнь к нему тает. Очень стремительно.

– Вы вправду чувствуете себя как в клетке? – Его глаза были полны сострадания.

– Да, – ответила я тихо. И поспешно добавила: – Ваше высочество.

– Я и сам иной раз так себя ощущаю. Но вы должны признать, что это прекрасная клетка.

– Для вас. Поместите в ваш великолепный загон еще тридцать четыре человека, соревнующихся за один и тот же приз. Тогда и увидите, как это приятно.

Он вскинул брови:

– Неужели кто-то в самом деле из-за меня спорит? Разве вы не понимаете, что это я решаю?

– Вообще-то, это не совсем так. Борьба идет за разные вещи. Одни хотят вас, другие корону. И каждая воображает, будто уже поняла, как себя вести и что говорить, чтобы сделать ваш выбор очевидным.