«Принцесса Аврора из королевства Фрейн».

– Агхм! – пробурчал он и стал шарить по свиткам и бумагам, усеявшим стол неподалеку. Он достал какой-то лист бумага и крохотный портрет. На нем весьма искусно была изображена принцесса – настоящая принцесса – блондинка с соболиными бровями.

Фильнус Ферн посмотрел на портрет, на меня, снова на портрет. Достал из кармана надушенный платок и вытер испарину на лбу. Что-то пробормотал и снова воззрился на меня.

– Ваш портрет, ваше высочество…вы…кхм…изрядно изменились, – произнес, наконец, он.

– Я долго болела, – сухо сказала я, сделав оскорбленный вид.

– Разумеется, разумеется… Надеюсь, теперь ваше высочество находится в добром здравии! – он широко улыбнулся и убрал платок в карман, – я, от лица всей Пинипеи приветствую вас! Скоро вас отведут в ваши покои и дадут все, что нужно. Завтра прибудут остальные принцессы, и на торжественном завтраке объявят о начале Королевского отбора и все правила. А до тех пор вы вольны гулять по дворцу и отдыхать. Только прошу вас, выше высочество, не выходите за пределы дворца.

– Почему?

– В целях безопасности, сами понимаете, заклятие напало не только на нашего бедного принца, оно коснулось всего королевства. Нет-нет, ничего страшного и опасного вам не грозит. Просто…просто некоторые вещи могут вас шоки…кхм…удивить. Это одно из правил отбора, – резюмировал Фильнус Ферн и снова принялся утирать лицо платком.

Для герольда он был слишком нервным, к тому же противоречивым. Я кивнула, рассеяно разглядывая убранство зала. На глаза мне попался большой портрет на противоположной стене. С него на меня взирал юноша с золотистыми волосами и ясными голубыми глазами. Голову венчала тонкая корона, на губах застыла легкая полуулыбка, словно ему известен какой-то секрет. Принц был красив.

– Хороший портрет, – сказала я, глядя на картину.

– Да, ваше высочество, просто великолепный. Он был написан еще до того, как заклятие вступило в силу. С тех пор наш принц Эриан…немного изменился.

– Изменился?

– О, только внешне, ваше высочество! Волосы его потемнели, впрочем, как и глаза. Но он по-прежнему красив, наш принц Эриан. В остальном же он остался прежним.

– Но у него же… – я понизила голос до шепота, – нет сердца. Разве возможно остаться прежним?

Фильнус Ферн изменился в лице и позеленел.

– В нашем дворце не принято говорить об этом. Прошу отнестись с пониманием, ваше высочество, – он яростно позвонил в золоченный звоночек.

Тут же вбежала женщина, так же пышно разряженная, как и Фильнус Ферн.

– Клара, проводи принцессу Аврору в ее покои. В сиреневую комнату, – приказал он и, не глядя мне в глаза, добавил, – приятного отдыха, ваше высочество.

Я величаво кивнула и последовала за Кларой. Она, после вежливого книксена, молча повела меня через опустевшие залы и коридоры. И теперь-то я прочувствовала аромат заклятия со всей силой. Он витал в воздухе, коснулся стен и убранства. И казалось, что все тут близко к тому, чтобы увять, рассыпаться в прах и сгнить. Богатство граничило с увяданием, позолота с тленом, цветы – с плесенью.

Еще немного, говорила обстановка, еще совсем немного…и все сгинет.

Сиреневая комната, уготованная для принцессы Авроры, находилась на втором этаже и была скрыта за лабиринтом коридоров и дверей. Стены ее соответствовали названию, окна выходили на роскошный сад с фонтанчиками и статуями.

Комната была украшена картинами, цветами, в вазах стояли фрукты, музыкальная шкатулка у кровати играла легкую мелодию. В такт ей пели птицы, сквозь прозрачные занавески пробивалось солнце. Тут было уютно и светло, и легко можно было забыть о заклятии, что туманом повисло над замком.