— Хорошо. Сядь в кресло, сначала мне надо его прочитать. Снова выкинешь что-то — я закричу, и мне будет абсолютно плевать, если сюда сбежится все поместье, — сказала ему, садясь на кровати и придерживая одеяло одной рукой, а свиток другой.

— Какая воинственная, — криво улыбаясь, покачал Рик головой. — Но приятно увидеть тебя в настоящем облике. В таком хрупком и нежном теле боевой характер. Люблю контрасты.

Мужчина все же подчинился, сев в кресло, правда сделал это с таким самодовольным видом, будто вовсе и не по моей просьбе.

— Тогда, может, тоже предстанешь настоящим? — разворачивая свиток, предложила я. — Тоже хочу насладиться контрастом.

— Нет.

— Почему же? Боишься испугать? — дерзко спросила я, пробегаясь взглядом по пунктам договора. Чернила подсвечивались, поэтому это не составило труда. Условия были изложены довольно просто и корректно, и даже магическая печать Справедливости присутствовала, — сложное заклятие, подтверждающее законность сделки и следящее за ее исполнением, — осталось лишь поставить подпись, и обратного пути не будет. Закорючка ректора уже присутствовала на другом краю листа — размашистая и витиеватая.

Я предоставляю Бенедикту Карру услуги в поиске жены, доношу и гарантирую честность сказанного. Не имею права соврать о претендентках, ни об их поступках, ни о чувствах. Но ложью не считается ошибка в собственных суждениях. Подобное уточнение было важным — я могла сделать неверные выводы, но сама искренне верить, что была права.

Получается, если кто-то, по моему мнению, действительно влюбится в ректора, я обязана об этом сообщить? Неоднозначный пункт…

Как только Бенедикт заключит брак, я буду свободна, а гримуар перейдет в мою собственность.

— Нет, сохраняю интригу, — отозвался Рик.

Вскинув голову, я одарила его подозрительным взглядом.

— Ты ведь один из четырех? — сглотнув, холодно спросила.

— Один из четырех? — насмешливо переспросил он.

— Да. Валентин, Широн и еще двое, их имен я не запомнила, — произнесла беспечно, как нечто незначительное.

— Что если да? — Рик больше не улыбался.

Я промолчала. Меня бы огорчил этот факт.

— Не нравлюсь?

— Ни капельки.

— Забавно. А ты мне очень... — опасно улыбнувшись, ответил он.

В горле пересохло — от Рика мне становилось не по себе.

— Может, заключим сделку?

— Какую?

— Если за время отбора ты раскроешь мою личность, то я тебя больше не потревожу, — беззаботно проговорил он. — Но если у тебя не выйдет, то один день ты добровольно проведешь наедине со мной.

Меня будто загнали в ловушку.

— Если я сейчас откажусь, ты ведь станешь еще настырнее? — Я даже не заметила, как перешла с «вы» на «ты». Рик первый перешагнул черту, когда похитил меня. После его обмана уважения к мужчине сильно поубавилось.

— Естественно, — хмыкнул он.

Сжав челюсти, я вернулась к изучению договора. На первый взгляд никаких подводных камней не наблюдалось, но мое природное недоверие заставило несколько раз перечитать написанное. Правда, из-за настойчивого ожидающего взгляда бывшего заказчика я постоянно сбивалась, теряя мысль.

Под конец мое терпение дало сбой. Прочитав еще раз, я вытянула ручку, что лежала в тетради на прикроватной тумбочке.

Рик скучающе смотрел в окно, но как только моя роспись появилась на договоре, резко обернулся, а на лице промелькнула ироничная улыбка. Печать Справедливости вспыхнула, меняя оттенок с нейтрального серого на ярко-вишневый, — сделка была заключена. Свиток пошел рябью, и вскоре в стену отскочил второй экземпляр, с аналогичным содержанием.

Надеюсь, я не пожалею. Хотя ради гримуара я готова была на многое.