Путешествовать же самостоятельно, среди малонаселенных земель, «автостопом», я отказалась после нескольких особенно пугающих рассказов наших постояльцев.

Пока что я только ломала голову, как заработать больше и быстрее. Был один способ - и мне пару раз его предлагали, хотя моя внешность…. прямо скажем, не в ходу в этом мире как и в прежнем. Вот только меня выворачивало от одной мысли об этом способе… Уж лучше год с растрескавшимися и распухшими руками.

Все утренние приготовления были закончены, и я схватилась за разнос, чтобы подать завтрак просыпающимся гостям.

Одна из постоялиц привлекла мое внимание.

Молодая,  бледная, худая  - и тем самым похожая на меня - с темными волосами, уложенными в высокую прическу, которую носили обеспеченные мэсси, и в наглухо закрытом темно-синем платье из очень хорошей шерсти. Она сидела одна, что было довольно необычно - юные девушки из приличных семей одни не путешествовали - и кромсала булочку тонкими пальцами, невидяще глядя в окно, закрытое, не стеклом, а плохо пропускающей свет слюдой.

- Мэсси… Ваш травяной взвар, - сказала я мягко.

Девушка вздрогнула, будто очнувшись, посмотрела на меня и кивнула, ничего не сказав.

Второй раз я увидела её уже ближе к вечеру, когда возвращалась от прачек с тяжелой, доверху наполненной корзиной. Я опустила корзину на землю, чтобы передохнуть, разогнулась и случайно посмотрела за угол. 

Все в том же синем платье, в меховой жилетке, мэсси бездумно и с каким-то отчаянием на лице стояла возле низкой каменной ограды и смотрела  на овраг и блестящую ленту хорошо знакомой мне реки. Я уже знала, что она ждет здесь завтрашнего дилижанса в нужную ей сторону, потому как торопится добраться до нового места работы.

Но это знание и её далеко не бедственный вид не объясняли той тоски, которую я в ней чувствовала.

Вдруг послышался знакомый перестук.

Вот даже выходить и возвращаться в основной дом не стала - наверняка вновь прибывший пышт окатит всех комьями грязи и начнет метаться по небольшому загону. За эти дни я так и не привыкла к лохматым и добродушным, в общем-то, чудовищам. Шумные, вечно грязные после дороги, огромные собаки… Черт,  ну никак!

Спрыгнувший с пышта молодой человек, вместо того, чтобы направиться в дом, бросился к мэсси. А та, отшатнувшись сначала, вдруг обняла его и разрыдалась. После обмена страстными поцелуями - а ведь они не дозволялись на публике! - я почувствовала себя совсем неловко, наблюдая за двумя… влюбленными? 

Что же у них произошло такого, что стало причиной расставания и такой вот встречи?

Чисто женское любопытство заставило меня остаться на месте. 

Пара двинулась как раз в мою сторону и вскоре я расслышала слова, произносимые взбудораженными голосами:

- Мы должны уехать! Скрыться! - убеждал молодой человек. -  Ну и пусть тебя направил туда патрон - не такая уж ты и важная персона, чтобы вэй-ган преследовал за непослушание. Ты была обещана мне в жены, они не могли так просто взять и выбрать тебя на эту должность! У меня ведь все уже готово - и выкуп за тебя, и домик, и на службу меня берут, какую я хотел… А вместо этого я получаю твою сумбурную записку и не застаю в особняке… Хорошо хоть успел нагнать тебя  в дороге. Мы немедленно уезжаем!

- Ты не понимаешь! - она  расстроено всплеснула руками. - Вэй-ган прогнал уже троих - а это лучшие выпускницы нашей школы домоправительниц! И  он пригрозил крупными неприятностями патрону, если ему не пришлют кого-то на замену, кто его утсроит… Так у нас уже никого и не осталось в выпуске - все разъехались по назначениям. И ты же знаешь, у меня самые высокие оценки… ох, надо было плестись в конце. Вот меня быстро снарядили и усадили в карету.