Кто я для него? Бабочка, которую пришпилят для коллекции? Или набор органов? Пока я гадала, обмирая от страха, меня раскладывали на столе, разводя в стороны руки и ноги. Широкими лентами фиксировали моё вырывающееся из последних сил тело. Сейчас мучить будут? Хоть бы усыпили сначала!

Этот, с глазами, начал осматривать меня, трогая своими страшными длинными пальцами. Сначала щупал, очень долго. И даже осматривал, как женский врач. Хотя, что там смотреть, я с мужчиной ещё не была. Потом сильно давил на живот в разных местах. Отстегнул ленты, поднял и прослушал сердце и лёгкие, посмотрел уши, зубы, груди. Перевернув на живот, даже прямую кишку обследовал.

Я, словно, отупела, уже не дёргалась, особо. Наверное, в питье что-то было добавлено. Послушно вытерпела весь этот осмотр, словно и не я это, а кукла неживая. Только, когда Глазастый со шприцом подходил, инстинктивно задёргалась, но меня громилы придержали, а тот просто взял кровь с вены, на анализ, наверное. Потом, меня снова пристегнули лентами к столу, и, совсем ненадолго, накрыли каким-то гудящим прозрачным колпаком, по которому бегали искрящиеся разноцветные молнии.

Наконец, снова освободив меня от креплений и позволив сесть, мучители налепили на мою лысую голову кучу присосок, от которых отходили толстые серые шланги. Я было потянулась руками к голове, но один из похитителей мне сразу придержал их. Угрожающе положил сверху на мои ладони широкую ленту, похожую на резиновую. Стало понятно, если буду пытаться трогать присоски, стянут этой самой лентой мои несчастные лапки. Я минуту подумала: всё же свободные руки лучше. А станет больно, возможно, успею сдёрнуть с головы эти противные штуки. Я устала сидеть и легла.

На некоторое время меня оставили в покое, но, при этом, я по-прежнему лежала на столе с кучей присосок на голове. Один из чудовищ стоял рядом, придерживая, положив ручищу мне на живот.

Я лежала и непроизвольно мелко дрожала всем телом. Скосив глаза, наблюдала, как мою кровь заправили в какой-то прибор и несколько секунд изучали.

Вдруг «глазастый», видимо закончив изучение, быстро подошёл ко мне и довольно больно стукнул чем-то по лбу.

После чего тот, который прижимал мне живот своей мощной конечностью, сразу поднял меня, быстро снял с головы липучки и оттащил в другую комнату.

Там уже жались поближе друг к другу, неловко прикрывая руками наготу, другие девушки. Я торопливо присоединилась к «коллективу». У всех на лбу были круглые печати двух разных цветов: красные и синие.

Я нервно хмыкнула: «а во лбу звезда горит», потом тихонько спросила у Светки, которая оказалась рядом:

- А какая у меня печать?

- Круглая, чёрная... - шепнула в ответ подруга, - а у меня?

- Красная.

Я украдкой посмотрела на лбы других девушек, посчитала: три синих, шесть красных. Только у меня чёрная? Что это значит? Хорошо? Плохо? Убьют первой?

Вскоре один из громил пришёл с четырьмя мешками, которые оказались с прорезями для рук и головы, условно говоря, платьями. Протянул три из них, по очереди, «синим» и, последний, мне. Девушки, получившие платья-мешки, сразу начали одеваться. Что ж, даже такой наряд лучше, чем ничего.

Семь «красных», включая Светку, которым никакой одежды не дали, смотрели нас, одетых, с нескрываемой завистью.

Похититель, который принёс платья, открыл дверь и сделал выметающий знак рукой.

Я решительно двинулась первая. Платье, даже в виде мешка и едва прикрывающее стратегические места, неплохо добавляет уверенности!

Мы оказались в огромном сверкающем круглом зале. Он был пуст. По окружности шли вверх несколько ступеней. Последняя была очень широкой, метра два. Не ступень даже, а, скорее, широкая площадка вдоль всей окружности зала. На круглой стене были двери. Много. Похититель открыл одну из них, там просматривалась комната со спальными местами. Я хотела было войти, но меня остановили. В это помещение громила мягко подтолкнул всех шестерых девушек с красными печатями. Прислонив руку к панели сбоку, он, похоже, запер дверь снаружи. В следующую комнату впихнули упирающуюся Маринку с синей печатью на лбу, одну. Ритуал с прижатием руки к панели повторился и я уверилась, что это дверь, таки, именно так запирают, иначе Маринка тут же выскочила бы обратно. Ещё одна комната была для Наташи. Она не упиралась, вошла обречённо, молча, опустив низко голову. Потом пришёл черёд Ленки занять помещение. И, наконец, мой.