– Хеб! – прохрипел Гай, придавив к земле противника. – Беги! Это за тобой!

Хеб бросился в лес. За ним помчался Курт. Хеб вспомнил про шприцы и на ходу достал один, сделал вид, что бежит из последних сил и дал себя догнать. Агент в прыжке схватил его и Хеб позволил ему провести прием. Тот прижал Хеба к себе, тому осталось лишь вонзить иглу в бедро, и надеяться, что препарат подействует. С заметным замедлением, все же подействовал. Ощутил, как противник ослабил захват, и обмякшее тело стало медленно оседать на землю. Он прислонил сникшего Курта к стволу ближайшего дерева и прислушался к звукам. Машина, вероятно с десантниками, уже добралась до вертолетной площадки. Донеслись плохо различимые слова команд, но и так было ясно, что на него объявлена облава. С содроганием услышал собачий лай, все говорило о том, что для его захвата привлечены опытные и многочисленные силы. Но почему? Времени, думать над этой загадкой, не было, погоня приближалась. Надо уходить, – куда? Он напряг память, вспоминая карту этого района, сориентировался по сторонам света, подумал, выбрал направление и побежал, со страхом слыша, как с лаем, взяв его след, бросились в погоню собаки…

От густых кустов дикой смородины, до главного корпуса яхт-клуба и эллингов было метров двадцать, и Хебу было хорошо видно, что там происходит. Состоятельных яхтсменов, выгуливающих породистых собак он не опасался. Если уж натасканные на преследование и задержание собаки спецназа отказались идти по его следам, почувствовав в нем неведомого, но до жути страшного врага собачьего рода, то, что ждать от избалованных размеренной сытой жизнью псов? По этому поводу у него появились некоторые соображения, но для подробного анализа ситуация была не та, сейчас надо думать, как выбраться в Город, где легче затеряться. На Центр, как на солидную организацию, которая его могла бы защитить, рассчитывать, явно не стоило. Судя по тому, какие силы бросили на его задержание, Центр подчинили службе безопасности. Возможно, и шеф остался не удел. «Хорошо, – рассуждал Хеб, продолжая наблюдать за происходящим на территории яхт-клуба, – предположим, я сдамся! Что за этим последует? Куда же меня тогда определили бы? – он задумался. – Первое что сделают, – допросят на полиграфе, да еще и сыворотку „правды“ введут! А потом, ничего не добившись? Отпусти ли бы?! Как бы ни так! Конечно, их напугал двойник, появившийся в Центре, с необычной, приведших медиков и биологов в недоумение, структурой тканей, не имеющей ничего общего с человеческой! А тут еще объявляюсь, ничего не помнящий, я! Понять их тревогу можно, только мне от этого не легче! Спрячут на всякий случай за толстенными стенами, пока все благополучно не кончится или не вступится за меня какая-то сила. А кто знает, когда все кончится, и кончится ли? Нет, пока сдаваться нельзя! Так вообще ни в чем не разберусь!» – пришел он к выводу и продолжил наблюдение. Вскоре у него наметился план.

План был предельно прост. Дождаться прогулочного катера, делающего здесь непродолжительную остановку и, смешавшись с пассажирами, покинуть оказавшийся для него не очень гостеприимным яхт-клуб.

До прихода судна оставалось около часа, не так уж и много, лишь бы не произошло ничего не предвиденного. В легких сумерках здание яхт-клуба ярко светилось огнями, доносилась веселая музыка, слышался смех, и все бы ничего, но из раскрытых окон ресторана распространялся такой аромат пищи, что у Хеба закружилась голова. До наступления темноты оставалось часа два, солнце только собиралось коснуться верхушек сосен, и он терпеливо ждал, стойко борясь с голодными спазмами желудка.