– Все, Тина! Успокойся! Извини, я не подумал об этом!

Она сердито сбросила его руку, тяжело вздохнула. Хеб открыл дверцу, готовясь выйти.

– Что мне передать в Центр? – спросила Тина со смущенной интонацией, и он понял причину неловкости.

– Если бы не этот феномен, то я, возможно, уже добрался бы до Центра, если, конечно, меня не задержали бы агенты из спецслужб, – подтвердил кивком правдивость своих слов. – Да, да, Тина! Я направлялся туда! – помолчал, предложил. – Если поступим так: ты доложишь Центру, что вступила со мной в контакт, но ничего узнать не удалось, так, как я потерял память, а это действительно так! – заверил он ее. – Но немедленно вернуться не могу, – возникли некоторые предположения, которые проверяю. Как только что-то прояснится, а это примерно займет три-четыре дня, вернусь, если сумею избежать задержания со стороны службы безопасности или полиции! – коротко рассказал о приключениях последних двух дней. Он сделал это умышленно: если Центр не имеет к этому отношения, то пусть примет меры и оградит его от преследования, в противном случае хуже не будет. Предложил: – О недоразумении на трассе, я думаю, не стоит докладывать! Согласна?! – выжидающе посмотрел на Тину.

Она благодарно улыбнулась, кивнула головой.

– Конечно, согласна! – сделала движение, словно хотела броситься на шею, но застыдилась своего порыва благодарности и остановилась, спросила настороженно. – То, что ты собираешься делать в эти дни, опасно?

– Я не знаю, – ушел от прямого ответа Хеб. Он и в самом деле не знал, почему не хочет воспользоваться шансом безопасного возвращения в Центр, под ее прикрытием, какая-то, не осознанная обеспокоенность толкала поступить именно так. Интуиция? Пожалуй, нет, что-то более определенное, привнесенное извне говорило, что надо поступить именно так, и он доверился этому ощущению, но признаться девушке посчитал преждевременно. Достал из кармана шприц, девушка в испуге отшатнулась, и он поспешил развеять ее подозрения. – Хочу оставить тебе шприц, единственное оружие способное сейчас действовать в этих условиях, вдруг тот псих объявится!

Они вылезли из машины, он оседлал поднятый с раскаленного асфальта велосипед. Сзади приближался шум: толпа, примерно в два десятка человек, потеряв терпение, сбившись в стаю, шла на Город.

– Хеб! – сказала Тина с беспокойством, наблюдая приближающуюся толпу. – Поспеши! Мало ли, что…

– И ты укройся в машине! – посоветовал он, махнул рукой. – Еще встретимся!

Окраин Города он достиг через час. Движению очень мешали брошенные машины на пересечении магистралей, и приходилось ехать очень осторожно, а кое-где и спешиваться, чтобы перетащить железного коня через крепко сцепившиеся автомобили.

Эти преграды он успешно преодолевал, но очень опасался, что на въезде непосредственно в Город его могут опознать и задержать, тем более, учитывая сложившуюся ситуацию, полицейские посты будут усилены.

Никаких постов не оказалось. Город тяжело болел, и был близок к смерти. Стояла тишина, нарушаемая карканьем довольных ворон и тявканьем бродячих собак, пришедших на окраину из ближайших поселков. Им никто не мешал копаться в горах бытовых отходов, возникших неожиданно быстро на площадках для сбора мусора и похоронивших контейнеры. Улицы и проспекты Города забиты брошенными машинами, тротуары пустынны, легкий ветерок гнал по асфальту откуда-то взявшийся бумажный мусор, гремел пластиковыми бутылками. Чем дальше он углублялся в тело Города, тем явственнее ощущались признаки катастрофы. В воздухе стоял еще не сильный запах нечистот, но по мере продвижения в район высотных домов становился все отчетливее, и Хеб с опозданием подумал, что надо было ехать по окраинным районам. Полицейские встречались нечасто и патрулировали улицы большими группами. Они бросали на одинокого велосипедиста внимательные взгляды, но, не увидев признаков мародерства, (у него с собой не было никаких вещей), теряли интерес. Витрины большинства магазинов закрыты жалюзими. Он понял, почему не было постов на въезде в Город: работы полиции прибавилось в самом мегаполисе, и стражам порядка было не до окраин.