Возможно, Европа и по сей день оставалась бы во власти солнечного культа, если бы благодаря усилиям императора Константина в III в. н. э. христианство не одержало окончательную победу над солнцепоклонничеством. Как это ни парадоксально, Константин всю свою жизнь продолжал боготворить и солнце. Во всяком случае, его знаменитое видение накануне битвы у Мильвийского моста сначала было видением не Христа, а Солнца.

По описанию епископа Евсевия, Константин утверждал, будто на закате дня своими глазами видел в небе над солнцем световое знамение креста и надпись: «Сим победиши». При виде этого знамения ужас охватил его и всю его армию, которая отправилась с ним в поход и стала свидетелем чуда. Только ночью во сне он связал этот знак с Христом. Бесспорно, это было крайне необычное солнечное явление. Эксперты предполагают, что он видел так называемое гало. Это довольно редкий феномен, когда рядом с солнцем на несколько минут или только секунд показываются другие солнца, меньшего размера и иногда радужных цветов. Также вокруг солнца может образовываться сияющее кольцо. Но даже если это было явление гало, оно вполне могло быть и божественным знаком – будь то Бог солнца или Христос.

Луна, похоже, несколько вышла из моды. Чтобы услышать страстный гимн луне, нам придется перенестись в XIX век. Летом 1881 г. императрица Елизавета Австрийская (Сисси), устав от венской дворцовой суеты, отправилась на Штарнбергское озеро. Там она родилась и выросла и всегда, когда позволяла обстановка в Вене, возвращалась туда отдохнуть. Останавливалась она в Фельдафинге, менее чем в 200 м от берега озера, вблизи острова Розенинзель.

Однажды вечером к императрице явился король Людвиг II Баварский, относившийся к ней с большим почтением, и пригласил ее в гости в свою загородную виллу на Розенинзеле. В честь императрицы король, мужчина высокий и крупный, был одет в австрийский мундир. Он не хотел видеть никого, кроме Елизаветы, и не разрешил представить себя остальным; по его приказу к берегу уже подали лодку. Императрица настояла, чтобы ее африканский слуга, Рудольф Рустимо, во избежание сплетен отправился с ними.

К Людвигу у императрицы было особое отношение. Король был известен не только своей любовью к искусству и архитектуре, но и к природе. С годами он становился все более нелюдимым, поэтому прогулки чаще всего совершал по ночам; как только наступало полнолуние, он велел запрягать лошадей. Он интересовался астрономией, хоть и стеснялся, по всей видимости, столь бесполезного, не подобающего его сану увлечения. Однако императрице он полностью доверял, и, едва они устроились на удобных скамейках и слуга несколькими взмахами весел отогнал лодку от берега, король тут же завел разговор о звездах.

Чудесный июньский вечер незаметно перешел в звездную ночь. Несметные звезды отражались то в озере, то в глазах, обращенных к небу, чтобы постичь чудеса природы. Рустимо держал курс на остров Розенинзель. Остров принадлежал королю, который распорядился разбить там большой сад и выращивать в нем розы; их мягкий аромат разносился далеко над озером.

– О, моя кузина, наконец-то настала ночь, лишь она одна дает душе покой. Днем я редко гуляю. При свете дня дела выползают из своих нор, тут же сбегаются все министры, и вечно все вращается вокруг одного – вокруг денег! Теперь меня даже вынуждают бросить строить замки! – Свои слова король подкреплял резкими жестами. При росте 1,93 м король был просто великаном, а в последние годы он вдобавок страшно прибавил в весе: лодка закачалась.

Императрица успокоила его: