— А у тебя?

— У меня пары через час. Поэтому в деканат тебя Вероника Ивановна проводит.

— А она кто?

Не то чтобы мне это очень интересно, но все-таки несколько месяцев здесь придется перекантоваться.

— Она возглавляет отдел, который занимается иностранными студентами, а еще твой личный куратор. Она тебя оформит, а потом уже в деканат. И повежливее с ней, она тебе в прабабки годится.

— Общагу тоже она покажет?

— Что? Не терпится?

Хотел сказать ему, что мне не терпится сделать, но сдержался. За свои почти уже двадцать лет жизни я кое-что да уяснил. Например, что не надо слишком сильно доставать старшего, когда он не в духе. А он очень не в духе. И точно не из-за меня. Что-то происходит у Профа, и уже давно. Я был в шоке, когда узнал, что он решил преподавать в провинциальном российском вузе, хотя у него были, да и наверняка по-прежнему есть предложения из куда более крутых университетов. Родителям он тоже ничего объяснять не стал.

— Как я понял, нормального кампуса здесь нет, верно? — Смотрю на пролетающие мимо здания и пытаюсь запомнить дорогу. Обычно мне хватает пары дней, чтобы обосноваться на новом месте и сделать его своим. С этим городом мы вряд ли подружимся, но я возьму из него все!

— В твоем понимании — нет, но выбирать тебе не приходится. Так что засунь свой апломб куда подальше и побудь хоть немного нормальным. Мы приехали.

Это универ? Смотрю на старые, ничем не примечательные серые здания за высокой кованой оградой. Ворота медленно и, я уверен, со скрежетом открываются, мы заезжаем на территорию.

— Уныло тут. Хотя пара вечеринок с раздеванием поправят ситуацию. Где, говоришь, тут общага?

— Ты, конечно, везде бордель устроить можешь, но здесь не получится. Я серьезно. Здесь я работаю. Или ты забыл, что я тебе сказал в квартире? Уши тогда прочисти.

— Раньше тебя твой статус профессора нисколько не останавливал. Или ни одной симпатичной мордашки на всю эту забегаловку? Не верю!

Парковка едина для всех, что для преподов, что для студентов, если верить табличке у будки охранника. Хотя не думаю, что у местных студяр… Ого! Ого-го-го-го!

— Матерь божья! Ты глянь, какие у нее… — Договорить не успеваю, потому что невольно охаю от оплеухи старшего. Да что вообще происходит?!

— Выбирай выражения. Или не в состоянии выразить свои эмоции без подзаборной лексики?

Так, кто-то слишком сильно вжился в роль профессора лингвистики. Как вспомню, как они три года назад на каком-то юбилее с троюродным братцем матерились… Все присутствующие забыли, что отмечали. А тут…

— Я свободно владею четырьмя языками, не считая русского, разумеется, — лениво констатирую факт, который Проф знает не хуже меня. — И если бы я захотел…

— Не сможешь, даже если захочешь. Хотя… можем пари заключить: обойдешься без мата этот год — и сам выберешь себе следующий универ.

— Не прокатит. Мне не нужно высшее образование, Андрияш. Ни здесь, ни в Европе. Хватит нашей семье научных светил. Я хочу, чтобы вы все оставили меня в покое. И перестали… выносить мне мозг. Так устраивает?

— Нет. Хотя… ты не сможешь год не материться.

— Ты не сможешь, Андрияш. Это ты собой не управляешь, не я.

— Уверен? — Проф издевательски засмеялся. — Но если проиграешь, то вернешься в Краков, к отцу на кафедру.

На кафедру я, конечно, не вернусь, но нежданчик может и сорваться, и тогда я останусь с голым задом, так что…

— Согласен. Год без мата не то же самое, что год без секса. Справлюсь. Но за это мне не только перестанут… кхм… любить мозги и оставят в покое, но и вернут, как ты изящно выразился, финансирование. Короче, все как было в Гранаде, только без учебы.