Но в трудную минуту, когда нет ничего лучше, чем умереть, только они будут придавать смысл твоей, уже как кажется, совсем никчёмной для тебя, но только не для них, жизни. Они вытерпят всё: твои слёзы, но сами их не покажут; твои истерики и никогда не скажут, что ты их чем-то обидела. Потому что тебе сейчас сложнее и, возможно, они винят сейчас себя в том, что не смогли тебя уберечь. И пусть от них совершенно ничего не зависело, они больше чем ты будут крутить в голове все эти «а если бы».

В первые минуты, когда о тебе совершенно ничего не известно, им выпала самая большая роль – быть сильными, защищать тебя и ничего не бояться. Вызванивать больницы, только бы не морги. И справляться с этой неопределенностью, делиться этой болью с друзьями, потому что ну невозможно этот накал и силу эмоций держать в себе. Когда твоего близкого человека увозят на скорой, когда его тело валяется в нескольких метрах от машины, когда ты видишь вмятину и представляешь себе, какой силы должно было быть столкновение, чтобы оставить такие следы на машине. Им нельзя показывать тебе страх, им надо держаться, чтобы ты, несмотря на боль, обязательно сохраняла веру в то, что всё будет хорошо, что иначе и быть не может. Их задача по возможности скрывать всю правду: правду о том, что через твою пятку продет железный штырь; правду о том, что придётся немного оттянуть операцию из-за твоих высоких сахаров; правду о том, что они пока не знают, сколько тебе ещё находиться в больнице и сколько придётся восстанавливаться; правду о том, что обезболивающие, которые тебе колят, всё равно не смогут забрать всю твою боль; и, наконец, правду о том, что сейчас с ними не всё в порядке.

Кто останется с тобой?

Твои друзья, которые будут бесить медперсонал своим количеством посещений. «Опять к Теняевой? Только по одному», – будут говорить медсёстры. Но они всё равно найдут способ, чтобы находиться всем вместе в твоей палате. Потому что так легче. Легче веселить тебя и выдерживать всё произошедшее, шутить и смеяться, как ни в чём не бывало. Покупать в магазине водку со словами: «Это не мне, это подруге для компрессов», несмотря на косые взгляды, и со слезами на глазах от смеха украдкой доставать чекушку. Разговаривать на отвлечённые темы, подбадривать, ночевать рядом на кушетке, подавать еду, умиляться с поедания шоколадок. И снова возвращать тебя к жизни: букетами, гостинцами и своим присутствием. Жаль, что иногда повод для встречи находится только, когда ты лежишь на больничной койке.

13

Бег по ощущениям – прекрасная штука. Тебе не нужны никакие гаджеты, потому что ты настолько управляешь и слышишь свое тело, что можешь контролировать и выбирать оптимальный темп. Бег по ощущениям вырабатывается упорными тренировками без часов и приложений. Исторически так сложилось, что я начинала бег без часов, приложения не были широко известны, да и не было такого бегового бума, как сейчас. В Питере было, наверно, не больше десятка беговых стартов и то, которые проводил город.

Чтобы повышать скорость своих «комфортных» пробежек, а соответственно и темп кайфового бега на ультрамарафоне, мне нужно было бегать разные виды тренировок, в том числе и скоростные. А как измерять скорость, если не субъективными ощущениями. Бег, достаточно быстрый для темповых 5-ти километров совершенно не годился для 15-ти секундных ускорений. Но, кстати, уже тогда, бегая интервалы, я поняла, что быстрый бег – это не для меня. Меня привлекают длинные дистанции, где не нужно нестись сломя голову, терпеть быстрый темп, мне по душе кайфовать на бегу и растягивать удовольствие на много-много километров.