И он дал добро своей беляночке. Но хотел прямо завтра же, увидеть эту виллу. А пока, сегодня вечером он приглашает свою козочку – умничку и этого самого, потрясного человека (риелтора) в ресторан отужинать по поводу мысли о покупке этой самой виллы.

Они сидели втроём за столиком и наслаждались вкусной едой. Приятной беседой. И всё было просто отлично. Вечер удался на славу. И Иван под конец позволил себе чисто по – русски выпить, чем удивил немало турецких мужчин, не говоря уже о женщинах всех возрастов и национальностей. Что кружились тут и порхали, словно бабочки около огня. Ну, надо же кормиться, развлекаться на денежки, нажитые мужьями ли, любовниками. В общем, каждый прожигал свою жизнь, как мог, как умел, как получалось у него.

Иван, ещё не совсем упившись, всё – таки увидел свою будущую виллу, ну, конечно же, на фото, так заботливо предоставленное ему риелтором. На фото вилла выглядела почти, что дворцом и будущего хозяина её, прямо основательно понесло. В общем, башню его снесло почти начисто.

Он в полу пьяном бреду представлял себя уже почти обладателем этой сказки и может от этой феерии и напился потом прямо посвински. Позже, он уже больше не помнил абсолютно ничего, что было потом. И, как его доставили в номер, и, как из рассказа Наташи, не отходившей всю ночь от него, он всё, куда – то рвался.

Хотел осмотреть достопримечательности острова, на котором стояла их будущая вилла. И она была вынуждена всю бессонную ночь караулить его и уговаривать, как малое дитя. От чего у неё теперь под глазами круги и распухли искусанные от огорчения губы. Маникюр основательно испорчен и возможно кожа лица от бессонницы ещё не скоро примет надлежащий вид.

Если, только дорогостоящий массаж поможет. Но и на него она не очень надеется. Хотя возможно недельный сеанс выправит положение. Но это не из дешёвых процедур, чтобы он знал.

И это ещё были далеко не все похождения Ивана, что перечислила его козочка. Будучи ещё в ресторане он повёл себя не очень. Буянил и сквернословил, побил посуду, набил физиономию шеф – повару за то, что мясо было не достаточно с кровью.

Но благодарение Богу, Наташе удалось всё исправить мирно и интеллигентно. Она упросила администрацию и ресторана, и отеля, чтобы они замяли этот конфликт без вмешательства полиции. Конечно же, пришлось заплатить всем и немало. Её карточка почти сухая, – опустила она свои роскошные ресницы, прикрыв ими синь глаз. В общем, влетело это в копеечку. Но зато теперь всё улажено, инцидент исчерпан полностью. И они могут, хоть сейчас, снова посидеть в ресторане, взметнулись вверх пышные ресницы и заулыбались пионы – губки.

Ивану было, честное слово, стыдно за своё такое не подобное поведение, как никогда. И, хоть голова его гудела, (какой тут ресторан) словно чугун и хотелось всё время сосать лёд с лимоном и обкладывать им гудящую голову, он чувствовал себя не в своей тарелке.

Да и перед Наташей было очень, да даже нестерпимо стыдно. Взрослый мужик и, вдруг так надрался. Да и, ведь там же присутствовал ещё тот самый риелтор и сегодня они должны будут, поехать, осмотреть то, за что он собирался отвалить ни много, ни мало – целую кучу бабок.

Он немножко ещё пожурил себя за своё нелицеприятное поведение, а потом, решив, что не стоит уж укорять себя так там, где люди людей оценивают, только по толщине кошелька. Он совсем успокоился.

Подумаешь риелтор этот. Ну, кто он такой? Простой холуй, выворачивающийся на изнанку перед теми, кому хотел угодить. А себе сорвать проценты за это самое угождение. Только и всего. И от этих мыслей прямо заметно полегчало; как здоровью его, так и ещё больше в плане спора с самим собой о потере совести. Подумаешь, совесть.