– Ну, – Андрей развел руками, – что я могу добавить? Действительно, парень появился пару лет назад. Привел его Серега. Олег оказался племянником одного из Серегиных друзей по школе. Сначала он был просто охранником, а теперь в его подчинении четыре человека, которые работают по скользящему графику и обеспечивают охрану в магазинах и в цехе, а также, когда требуется, сопровождают и груз. Служил Олег в морской пехоте, так что закалка у него имеется. В целом он парень неглупый, только вот темперамент… – Андрей выразительно посмотрел на меня, – нередко подводит.

– Что вы имеете в виду? – решила я уточнить.

– Ну как же, Таня, вы-то уж должны были заметить, что Олег, скажем так, бо-о-ольшой любитель женщин. Это его и подводит. Он готов буквально из кожи вон лезть, пока новая пассия ему не надоест. Есть, конечно, у него девушка, но, по-моему, горбатого только могила и может исправить. Он из тех мужчин, что никогда не могут остановиться. – И Андрей бросил взгляд на Наташу.

– А вы не такой?

– Я? – он несколько удивился. – Нет. Я, по-моему, не такой. Я уже вырос из того возраста, когда кажется, что каждая красивая женщина желает видеть тебя в своей, хм, хм… – Андрей вдруг смутился и опять глянул на Наташу. Она почему-то тоже покраснела. Интересно…

– Понятно. А вас, значит, раздражает поведение Олега?

– Не то чтобы… Но… Иногда да. – Андрей посмотрел на меня. – Мы даже пару раз с ним чуть не подрались. Пока он наконец не стал вести себя более сдержанно.

– В каком плане? То есть сначала скажите, пожалуйста, какая причина была.

– Этого я вам не скажу, – упрямо заявил Андрей. – К делу это совсем не относится. А вести он стал себя более сдержанно и перестал тыкать в нос своим, простите, хреновым, то есть «взрывным», темпераментом. А так он «мачо», – Андрей буквально выплюнул это слово, – и очень, по-моему, этим гордится.

– А почему вы решили, что причина не имеет отношения к делу? – Я отметила, что Лукашов недолюбливает этого самого «мачо» именно за его «мачесть», что вполне понятно для рефлексирующего интеллигента, коим, на мой взгляд, и являлся господин хороший. – Кстати, как же у парня фамилия?

– Борисов, – сказал Андрей. – А к делу это не относится потому, что все это «дела давно минувших дней»…

– А вы тоже любитель Пушкина?

– Что значит «тоже»? – Я вдруг подумала, что Лукашов мог ничего не знать о тетради Старцева. Я глянула на словно замороженную Наташу, которая во все время нашей «темпераментной» беседы смотрела куда-то на пол.

– Ну, я, например, тоже очень люблю Пушкина, – сказала я, чувствуя, что обстановка постепенно накаляется, – вот и говорю… Да и друг ваш тоже…

– Что? А, да, Серега всегда был в душе пиитом. – Андрей встал и спросил: – Наташа, выпьешь чего-нибудь? – Она кивнула. – Вам, – он посмотрел на меня, – предлагать не буду, вы ведь, насколько я понял, на машине.

– В общем-то да, но я бы выпила. Джин-тоник, пожалуйста. – Андрей качнул головой и пошел на кухню. Так, подумала я, Лукашова мы почти довели до нужной кондиции, пора и Наташу перед боем встряхнуть. Я посмотрела на свою жертву. Мне стало ее жаль, захотелось погладить по склоненной голове, утешить, защитить. Но нет! Я сказала себе, что для жалости сейчас не время. Если что, всегда можно попросить прощения, но не сейчас…

– Наташа, – начала я, – вы очень красивая женщина. – Она подняла на меня удивленные глаза. – Вам не кажется, что вашего мужа могли убить из-за любви к вам?

– Что?.. – Наташа даже задохнулась.

Тут вошел Андрей и, увидев ошарашенную Наташу, прямо-таки кинулся к ней, чуть не выронив из рук поднос с фужерами: