В раздумьях девочка добрела до хозяйственных построек и домиков для прислуги. Дальше идти было некуда, но возвращаться к гостям ей не хотелось. Она присела на низкую скамеечку, скрытую в тени акации и замерла, наблюдая за солнечными зайчиками, пробивающимися сквозь кружево листвы. Девочка не сразу заметила, что ее уединение нарушила молоденькая служанка. Та вышла из домика, виднеющегося за кустами жасмина, и в нетерпении стала вышагивать взад и вперед по дорожке неподалеку. Без сомнения та кого-то ждала. А девочка, заметив это, заинтересовалась ее поведением и вытянула шею в том направлении, куда служанка бросала частые и тревожные взгляды. Элен обожала чужие секреты, и не усела она утомиться ожиданием развязки, как заметила спешащую к ним другую девушку из замковой прислуги.

– Наконец-то, я уже начала волноваться за тебя, – встретила ту упреком подруга. А в следующий миг выражение ее лица смягчилось, глаза же загорелись нетерпением и любопытством. – Ну! Говори же! Так ли хорош красавчик в постели, как рисуется? – и принялась тормошить не успевшую отдышаться после быстрой ходьбы девушку, на что та захихикала. – По тебе можно судить, что довольна.

– Будет, что вспомнить, да и рассказать тоже!

– Ну, теперь задавака Сандра у нас попляшет! Ведь эта дуреха возомнила, что он интересуется только ею. Будет приятно открыть дурочке глаза… А молодой красавец-то, не упускает ни одной юбки… – подружки взялись за руки и, смеясь, скрылись в домике.

Убедившись, что осталась одна, девочка выбралась из своего укрытия на освещенную солнцем дорожку. Она была очень довольна, что стала свидетелем этой сценки и теперь кто-то окажется у нее в руках. Можно будет высмеять «любовника», разыграть его, словом, устроить ему массу неприятностей. Выяснить, кто это, не составит особого труда. Элен и раньше, бывало, грешила подобными расследованиями. Услышав доверительную беседу между слугами, часто потом здорово веселилась, выводя на чистую воду провинившихся. Правда, такое ее поведение считалось дурным и приводило в ужас добрую няню и расстраивало отца, но каждый следующий раз не могла устоять от соблазна затеять расследование, словно это не она проказничала, а сидящий в ней чертенок.

Вот и теперь, подхватив противные юбки, которые надела только для того, чтобы быть похожей на леди и понравиться кузену, она понеслась по саду так, что пятки замелькали, и затормозила только у самых дверей в зал, где должны уже были собраться на завтрак гости. Переведя дыхание, и второпях разгладив помятую юбку, забыв совершенно, что волосы тоже выглядят не лучшим образом, Элен ввалилась в помещение. И на мгновение все присутствующие замерли за столами, наблюдая ее явление. Но пауза длилась недолго, так как многие из приглашенных гостей уже успели привыкнуть к подобным чудачествам дочери хозяина замка.

Плюхнувшись на свое место за столом, Элен не сразу занялась едой. Сначала пристально обвела глазами всех присутствующих. Осмотр ее удовлетворил: собрались почти все гости. Только кузен со своей матерью еще не спустились к завтраку. Этот факт даже порадовал. В их присутствии затея слежки была обречена на провал, учитывая гипнотическое воздействие Кристофера на ее сознание. А тетка потом запилить могла за ужасные манеры – она славилась своим занудством.

И вот юная «охотница» притаилась за своей тарелкой и только для вида, чтобы усыпить бдительность няньки, успевшей обратить внимание на возбуждение своей подопечной, время от времени клала себе что-нибудь в рот. Но вот глаза Элен вспыхнули, а потом прищурились. В этот момент девочка заметила, как в зал вспорхнули те две служанки. С полными подносами в руках они стали обносить гостей яствами. Нервы наблюдательницы напряглись, а зрение и слух обострились. Тут надо было быть настороже. Предстояло подметить даже самый малый жест или взгляд, который мог выдать ей любвеобильного юнца.