Вельможа тут слугу направил в поселенье.

"И чтоб живей! Не то пороть до посиненья!"

Слуга – прислуге,

А та − по всей округе.

И вот Величество с Высочеством и свитой

Идут по поселению…

А эти паразиты –

Не ведают равнение!

Один тощей другого, второй – аналог третьему,

Как кол плетню соседнему.

Капрал кулак под носы им,

Они − с вилами, с косами.

Да что это за воинство

И в чём его достоинство?

Как будто Император недоволен…

"Еще чуть-чуть, и буду я уволен!"

А тут слуга влечёт.

Из-за угла им знаки подаёт.

− Ваше Величество, позвольте…

В одну избу, к столу зовут, зайдёмте…

− А любопытно посмотреть. Ну что же… −

И Император шествует со всем отрядом за вельможей.

Но у крыльца вельможа свиту осадил,

Чтобы отряд там пол не проломил.

Ведь поселение – не царские хоромы,

Тут разместиться бы вдвоём, втроём, ну вчетвером бы.

Вошли. А на столе – глаза не верят:

И мясо дикой и домашней птицы,

Говядина, окорока лесного зверя.

Медá, напитки, и душица.

А посредине – в вазе, под лучком зелёным:

Лежит румяный поросёнок, запечённым!

Хозяин держится во фрунт.

И пальцы у хозяйки фартук мнут.

На печке ребятня притухла.

Чихнуть боятся дед, старуха.

И окна чистые, помыты,

И занавеской шитой печь прикрыта.

"Ну, если так солдат живёт,

Тогда спокоен за народ!" −

И Царь за стол садиться,

Ест, пьёт, с вельможей веселится.

С печи за ними наблюдают детские глаза,

От голода в которых светится слеза.

Был поощрён вельможа за парад, за представленье:

Быть на Руси солдатским поселеньям!

Все хорошо. Но почему-то иногда до слуха

Ему доходит: "Их Сиятельство – Свиное ухо!"

Демократичный Волк.

Басня.

В лесу собрание зверей.

Сошлось там жителей немало.

По лесу с Ветром разнесли программу,

Чтоб подготовил каждый свой вопрос по ней.

Программа та была такая:

В связи с демократизацией родного края,

Мог каждый выступить по существу,

О том: кто, как и чем живут?

И было предложенье:

Вопросы – в письменном лишь изложенье,

Под подпись, с местом проживанья, –

Тогда серьезней будет выглядеть собранье.

"Э-э, подпись, адреса…" –

Насторожились тут леса.

Такое, помнится, уже бывало…

И оттепель в лесу однажды наступала.

И вот вам – новая волна!

"Нет, погодим… а вдруг пройдёт она?

Опять за сотый километр, а то и за леса Урала?.."

И потому пришёл народ

На этот сход,

Молчком, воды набравши в рот.

Лишь две иль три пришли записки,

Где выражались лишь такие мысли,

За что ответственность никто не понесёт.

И как бы не старались те ж Хорёк, Лиса –

Ведущие собрание – лесной народ растормошить,

У всех глаза косят на тёмные леса,

Где б, если что, им спрятаться в глуши.

"Товарищи! Ведь гласность, волеизъявленье –

Своё смелее выражайте мненье!.."

И, как пример, тут Зайца зачитали

(В президиум подал записку он):

"Какие, в смысле перспективы, дали?..

И будет ли такой закон,

Где он бы, Заяц, иль ему подобный,

Так жил, как тот же Волк, свободно?.."

"Да, – усмехнулся Волк. – Касаясь если перспективы,

Конечно, будите вы живы.

Но только там, где я хожу,

Не попадайтесь мне, прошу".

***

Когда о демократии я слышу толк,

То всякий раз на ум приходит этот Волк.

Волк и Заяц.

Басня.

Пришёл однажды к Волку Заяц молодой

(Был Волк в лесу большой величиной)

И говорит, смущаясь, заикаясь:

"Зайчата народились…" "Поздравляю Заяц!"

"Да вот беда: куда теперь девать зайчат?

Нам прежняя нора уж стала тесной…"

"Ну, в тесноте да не в обиде, говорят".

"Да где ж найти для каждого в ней место?

Ютимся, как в дыре,

В своей норе.

Подрыться б вниз, иль вверх – так как?

Лиса весь заняла овраг,

И каждый раз стращает:

И до меня и до зайчат добраться обещает.

Не уживаемся с соседкой…"

"Да уж, косой, – Волк головой качает, –

Твой случай, брат, не редкий".

"Так я, – обрадовался многодетный папа,