. Если не берёшь уговорами, то говоришь – вспомни приказ № 130, если не выполните приказа, то будем с вами бороться как с нарушителями его. Мы говорим – готовьтесь воевать, а руки у людей опускаются, поднять настроение было очень трудно. Самолётов в дивизии было очень мало. 1-му гвардейскому нужно было переучиваться с «харрикейнов» на «яках». Обстановка сама по себе была очень тяжёлая, но работать было нужно. И в планах политотдела того периода красной нитью проходит этот момент – момент внедрения в сознание людей необходимости овладения техникой, необходимости учиться воевать. 1[-й] гвардейский в это время работал с аэродрома подскока Дулово на Белый. Там были люди, которые ещё недостаточно знали свой аэродром, недостаточно знали свою материальную часть. Бывали такие случаи, что не хватает горючего, и человек садится на вынужденную. И здесь была целая кампания, чтобы чуть ли не сдавать техминимум. Прежде всего за работу взялись коммунисты и комсомольцы, проводились беседы и доклады об изучении крок аэродрома, об изучении материальной части и т. д. и т. д. Политотдел здесь также крепко поработал. И первый полк начал основательно работать, и так он работал до самого конца своего пребывания в дивизии, и работал хорошо.

Затем радио внедрялось в 521[-й] полк. Там его не любили и не хотели. Тогда командир полка пошёл по радио, а комиссар стоял на земле у аппарата и давал ему задания. Командир выполнял. В присутствии всех шла эта команда по радио. Командир отвечал – команду принял, и всё шло хорошо. Это как-то сразу помогло внедрить радио, и лётчики к нему стали относиться положительно. Затем на другой день наши лётчики должны были идти сопровождать «илы». Командиром там был майор Кобылочный* – очень хороший командир и товарищ. Он организовал дело так, что «илы» на аэродром к нам не заходят, а по радио указывается маршрут и место встречи. Это тоже удачно прошло. После этого 521[-й] полк передал свой опыт в этом направлении другим полкам.

Люди стали работать очень хорошо. И в отношении приказа [№] 227 у нас нарушений, за исключением одного случая с лейтенантом Кутовым*, который не хотел летать, не было. И вы могли в любое время дня и ночи прийти на аэродром и спросить лётчика или техника – знаешь ли ты приказ [№] 227, и все они прекрасно его знали, может быть, номера не знали, но содержание приказа все знали. В основной массе люди делали всё, что могли.

Люди у нас были замечательные. Например, в 1[-м] полку у нас был такой лётчик, как ТОЩЕВ, который один дрался с четырьмя, чтобы только спасти наши «илы». «Илы» спас, но сам погиб. Затем коммунисты ЖУЙКОВ*, ВОЛОШИН*, который был тоже ранен. ТИХОНОВ, НУЯТОВ – беспартийный товарищ. Технический наш состав работал безукоризненно. Конечно, были отдельные случаи – или человек немного выпьет, или с девушкой прогуляет. Мы давали тогда небольшие взыскания, предварительно поговоришь с человеком, и он больше этого не повторяет.

Затем в 163[-м] полку были такие люди, как КАТЮКОВ, НИКУЛИН*, ШАРОЙКО, ПОКРОВСКИЙ, – это были исключительно ценные люди. Все они погибли, причём погибли не так просто. Например, Шаройко неоднократно горел. В частности, один раз он посадил горящую машину, сам выскочил, да ещё и бортпаёк успел из машины забрать.

Этот подготовительный период сыграл большую роль в отношении следующего тура работы дивизии, как в её организационной работе, так и в штабной работе, а также и в направлении всей политической работы.

Потом вышел приказ [№] 0685 и директива Главпу РККА[101] [№] 09 по выполнению этого приказа. Она была уже итогом проделанной работы, и хотя там и упоминался Калининский фронт, то я бы сказал, что приказ [№] 0685 непосредственно к нам не относился, так как у нас не было таких случаев, когда люди выходили бы из боя. И когда мы этот приказ зачитывали в частях, прорабатывали на партийных и комсомольских собраниях, то у людей был необычайно большой подъём, были такие интересные выступления, что трудно себе представить.