И опять-таки, можно сказать, что во всех этих наших боевых операциях, в наших успехах большую роль сыграла партийная организация. Партия воспитывала таких людей, партия делала всё, чтобы направить людей по правильному пути, и наши люди дрались прекрасно.

Нужно сказать, что 32[-й] полк пришёл к нам с низкой дисциплиной. В полку были случаи пьянства, хулиганства со всеми связанными с этим последствиями. И когда мы приняли этот полк, то перед нами встала такая проблема – поставить полк в известные военные рамки, переломить у людей излишнюю самоуверенность, некоторое чванство и заставить, помимо всего прочего, совершенствовать своё мастерство. Нужно было иметь в виду, что командиром полка был человек – герой в боях, но с довольно низкой военной культурой – это Бабков. Поэтому внимание командира дивизии и всего нашего руководства было направлено к тому, чтобы в полку эти недостатки изжить, ликвидировать[89].

Например, бывали такие случаи. По приказу командования вылетает Герой Советского Союза Орехов с заданием уничтожить разведчика. Полетел, пострелял и вернулся. Садится. Почему не пошёл до конца и не сбил? Да вот подумаешь, дело! Ему было сказано, если ты получил приказ, то должен выполнить его любыми средствами. Это характеризовало отношение людей к приказам – что хочу, то и делаю. Я дерусь храбро, геройски, а победителей не судят, и обсуждать вопрос о нас никто не имеет права.

Тогда мы собрали партийный актив и предъявили к коммунистам требование – или полк будет в дальнейшем совершенствовать своё мастерство и множить свои успехи, или у нас будут с ними серьёзные разговоры, которые, может быть, поведут к осложнениям в наших отношениях. Мы вашу нажитую славу знаем и уважаем, но ограничиться ею, пока враг не сломлен, мы не можем. А перед нами ещё сильный враг, борьба с которым требует больших сил и жертв. После мы собрали командиров эскадрилий, их заместителей и с каждым из них разговаривали. К малейшим неточностям или нарушениям в выполнении наших приказов мы относились со всей серьёзностью и нетерпимостью, и это заставило людей коренным образом изменить свой взгляд на вещи. Они поняли, что ничего им не поможет, что в этой дивизии людей уважают только тогда, когда они выполняют приказ. Мы их хвалили, но и говорили, что вы имеете серьёзные боевые традиции, но имеете и ряд серьёзных недостатков, с которыми полк в дальнейшем не может работать. И люди всё это поняли. Они поняли, чего от них хочет командир дивизии, и коренным образом изменили своё отношение к делу. Такие люди, как Холодов, как Гарам, они повернули наиболее круто. ГАРАМ – это молодой, но не по годам серьёзный человек. А главное, было хорошо то, что всё это понял и сам командир полка Бабков, который был там командиром после Клещёва. Клещёв – исключительный человек и по своим боевым качествам, и как вожак. Народ его чрезвычайно любил. Но он не был организатором, не был руководителем. И как командир полка он был бледной фигурой. БАБКОВ пользовался большим авторитетом среди своего лётного состава, и он постепенно эту ненужную шелуху удалил. Полк работал прекрасно.

НА ИРИ РАН. Ф. 2. Р. I. Оп. 79. Д. 2. Л. 15–25.

Заместитель начальника политотдела 3[-й] гвардейской истреб[ительной] авиадивизии. От[ветственный] секр[етарь] партийной дивизионной ком[иссии]. 1901 г. рожд[ения]. Член партии с [19]28 г.

На партийной работе вообще работаю с [19]37 г. До [19]37 года работал на заводе в Витебске в качестве инженера, потом работал секретарём Витебского Горкома партии. После учился в Высшей школе парторганизаторов при ЦК ВКП(б). Потом работал в аппарате ЦК партии. До войны работал в Риге заместителем зав[едующего] оргинструкторского отдела ЦК КП(б) Латвии. Там меня и застала война.