И в ней Джайлс узнал им же выкопанную могилу.

Посмотрел на Теодора, но тот не оборачиваясь хромал вперёд. Джайлс опять ощутил подкрадывающееся удушье, но связано это было не с тошнотой. Этого он опасался больше всего: блевать-то он уже привык. Голова трупа шмякнулась на землю, а Теодор, не обратив на это внимания, протащил тело ещё шагов пять. Джайлс закашлялся, судорожно зашарил по карманам. По носу стекла капля пота и, упав, затерялась где-то среди сухих листьев. Наконец, он нащупал ингалятор и несколько раз пшикнув, коротко и хрипло вдохнул лекарство.

– Так ты астматик.

Джайлс запрокинул голову к небу, сипло втянул воздух, но опять закашлялся. Посмотрел на него с видом «отвали». Теодор вздохнул, и пока он перетаскивал тело к открытому гробу и аккуратно перекладывал его внутрь, Джайлса снова стошнило. По его подсчётам, он ещё днём должен был умереть от обезвоживания, но что-то не срасталось. Теодор стоял, опершись о лопату, проследил за парой упавших листочков. Самый пик прошёл.

– Не падай только, – обронил Теодор, положил руку ему на плечо, слегка склонился. – На вот.

– Что это?.. – Слезящиеся глаза сфокусировались. – Жвачка?

– Бери и жуй.

Взял. Пожевал. Кислый запах смешался с мятным. Тошнота отступила, по крайней мере, на время. Перестало шатать. Джайлс с опаской выпрямился, шумно выдохнул.

– Чёрт побери…

Теодор кивнул.

– Первая эксгумация в первый день. Нехило.

Закапывали молча. Джайлс, как будто пытался реабилитироваться, слишком рьяно орудовал лопатой и задыхался. Пару раз Теодор даже прикрикнул на него.

– Вы там что, уснули? – встретило их ворчание Клейтона.

– Действительно, с первым телом вы управились быстрее, – поддакнул Сайлас. Впрочем, вид у него был всё такой же отсутствующий.

Ответа никто из них не дожидался, он им был неинтересен. Оба двинулись в разные стороны: Клейтон в сторону сторожки, а Сайлас – к выходу. Джайлс засунул руки в карманы и с ужасом уставился себе под ноги.

– Забыл? – спросил Теодор

Джайлс кивнул с обречённым видом.

– Мы его не закопали?

Джайлс резко изменился в лице. Теодор махнул рукой и уже перехватил поудобнее лопату, как Джайлс остановил его:

– Идите. Я сам.

Они переглянулись.

– Идите, – повторил он настойчивее. – Я не мальчик вам.

– Хорошо, иди, – добродушно громыхнул Магнус. – Мы подождём. Не спешим же, да?

Теодор отрывисто кивнул.

– Помнишь куда идти? – услышал он его хрип в спину.

Джайлс махнул ему рукой, не оборачиваясь. Показалось, ветер усилился.

К тому времени, как он добрался до нужного места, снова начал подкрадываться приступ удушья. Джайлс упёрся руками в колени, насторожено вслушиваясь в хрипы.

А когда выпрямился, то увидел напротив белую фигуру с чёрным покрывалом на голове. Она ничего не делала, но Джайлс закричал так, что бутылка виски в руках Клейтона на противоположном конце кладбища чуть зазвенела.

На следующий день место молодняка заняла старшая бригада, дабы дать возможность «зелёным» переварить вчерашнее. А то, видит Ктулху, день был весьма насыщенным.

Встретив Натаниеля на кухне с утра, Джайлс понял, что тот дуется на него. Что логично, ведь это первый раз за три года, когда он пошёл куда-то ночью без него. Вообще, понять эмоции Натаниеля постороннему было весьма трудно, но Джайлсу это было раз плюнуть: когда живёшь под одной крышей с человеком шестнадцать лет, становишься неким подобием охотничьей гончей. И в какой-то мере Джайлс этим гордился, так как эмоциональный диапазон Натаниеля разнообразием не отличался. Стрелка постоянно скакала от «мне-плевать-на-тебя» до «отвали-не-то-огребёшь». Как у котов. Джайлс припоминал ещё один спектр из детства, но забыл, какое дал ему название. Что-то вроде «за-свой-горшок-дам-в-корешок», но это не точно.