В начале существования триумвирата наиболее известным был Гней Помпей (96–48 до н. э.). Вот как рисует его Моммзен: «Помпей (…) был бесспорно честен в частной жизни, но не брезговал и такими способами наживы, от которых отвернулся бы человек действительно нравственный, а если и не шел путями очень кривыми и темными, то только потому, что был слишком богат»[83].

Среди упомянутой «троицы» особенно своей хищной природой, неразборчивостью в выборе методов обогащения выделялся Марк Красс. Мы уже выше упоминали это имя в связи с реформами Суллы: тогда Красс сумел очень хорошо нажиться на том имуществе, которое конфисковывалось у олигархов, занесенных в «черные» списки диктатора, а затем продавалось «с молотка» за несколько процентов от реальной цены.

Теодор Моммзен дает следующую характеристику Марка Красса: «Скупка поместий во время революции положила начало его богатству, но он не пренебрегал никаким промыслом. Он занимался строительным делом в Риме в огромном масштабе, хотя и осторожно; со своими вольноотпущенниками он принимал участие в самых разнообразных предприятиях, он играл роль банкира в самом Риме или вне его лично или через своих посредников; он одалживал деньги своим коллегам в сенате и брал на себя, за их счет, выполнение различных работ и подкуп судейских коллегий. Особенной разборчивостью в погоне за прибылью он не отличался (…) Он не отказывался от наследства, хотя бы завещание, в котором стояло его имя, было заведомо подделано»[84].

Красса еще часто вспоминают историки в связи с тем, что во время своего военного похода против парфян Красс проходил через Иерусалим и «подчистую» ограбил храм. По данным Иосифа Флавия, он забрал из сокровищницы монет на 2000 талантов, золотой утвари на 8000 талантов, множество других ценностей. Для сравнения: по оценкам того же Флавия, в царствование Ирода Великого установленные Римом налоги с территорий, находящихся под управлением этого царя, составляли около 800 талантов в год.

Красс заметно отличался от других людей, вращающихся в сфере «большой политики»: политика для него была неким отвлеченным понятием, но в то же время он как опытный торгаш умел очень эффективно «конвертировать» свое богатство в товар под названием «власть». Моммзен писал в этой связи: «Красс уже вовсе не имел ни широты взгляда, ни энергии настоящего государственного человека: по натуре это был просто упорный и настойчивый торгаш – он и влияния добился тем, что заискивал у толпы, был внимателен ко всякому, охотно помогал деньгами всем, кто имел хоть какое-нибудь влияние, и всякого опутывал дачею денег взаймы без росту, но до востребования»[85].

Каутский также развеивает миф о бескорыстии легендарного Юлия Цезаря. При этом он ссылается на авторитетного римского историка Светония (ок. 70 – ок. 140 н. э.), составившего многотомное сочинение «О жизни двенадцати цезарей». Этот историк, в частности, писал: «Ни как полководец, ни как государственный деятель Цезарь не отличался бескорыстием. Как это несколько раз было засвидетельствовано, он, как проконсул в Испании, взял от союзников деньги, которые он выпросил, чтобы уплатить долги, и разграбил многие города в Лузитании, точно они были вражескими, хотя они подчинились его приказу и, сейчас же после его прибытия, открыли ему свои ворота. В Галлии он ограбил все храмы и святилища, наполненные дарами. Города он отдавал на разграбление очень часто ради добычи, не за какое-нибудь преступление. Зато он имел золото в таком избытке, что он мог предлагать его в провинциях по 3000 сестерциев (600 марок) за фунт и продавал его по этой цене