Итак, я вновь взобралась на розу ветров, а затем углубилась в тернии кустарника, в поисках своей наскальной тропинки. Сегодня уже без лишних раздумий я сбросила обувь, затолкала свои туристические ботинки в рюкзачок и пересекла пространство, отделяющее меня от соседней скалы, по щиколотку в воде. Крайне довольная собой, я быстро водрузила ботинки на положенное им место и принялась карабкаться к своей цели. Но счастье мое продлилось недолго.

Через некоторое время я дошла до очередного скального обрыва. Вниз с него свисала металлическая веревка с петлей на конце. Петля предназначалась для подъема с другой стороны скалы. А с моей – нужно было спуститься с отвесного уступа по металлическому канату.

Я подползла к склону. Снизу продолжалась еще пару метров тропа, а затем упиралась в вертикальный зуб. С одной стороны его омывала озерная вода, с другой – виднелась расщелина. Ширину ее с моего уступа оценить не представлялось возможным. Вероятно, там и можно было пролезть, но наверняка я этого не знала. По воде обходить было глубоко.

Даже если я и спущусь в этого жгута, нет никакой уверенности, что мне удастся продолжить путь. А рисковать ради того, чтобы потом еще непонятно как лезть обратно с этой петлей, так и не дойдя до маяка, не хотелось.

В своих безумных вылазках по скалам я обычно, несмотря на желания вроде – забраться куда покруче, повыше и поинтереснее, я руководствуюсь еще одним принципом и одним опасением. Принцип – не залезать туда, откуда не смогу самостоятельно спуститься. Очень жизненно. Потому как забраться на почти отвесный склон для меня не такая уж задача, а вот спуститься оттуда – не так тривиально, без веревок тем более. А опасение заключается в том, что я ползаю везде одна и никто не знает где. Случись что неприятное, найдут меня нескоро.

Помедитировав еще некоторое время над веревкой, я решила воспользоваться обнаруженными давеча воротами. Узкая тропка вдоль скал уже казалась мне привычной и домашней. Если ворота, думала я, также как и вчера, открыты, пойду туда. Ну и что же, что это частная собственность. Мало мы ездили с моими рейнджерами по частной собственности, что ли, даже порой так и не встречая хозяев. А если и встречу, скажу ему: «Любезный дон, позвольте мне пройти сквозь ваши владения. Я иду лишь с целью любования этими невероятными пейзажами. Обещаю не оставлять мусора и вообще вести себя прилично». Думаю, он бы разрешил, а может, даже и пригласил бы распить с ним мате. С этими мыслями я продираюсь сквозь кустарник, густо населяющий местную пампу, и выхожу к деревянным воротам. Они открыты. Я ступаю на вожделенную дорогу, оставляя совесть за низеньким заборчиком. Пусть отдохнет, намаялась со мной поди.

На развилке я обнаруживаю одну тропу, ведущую к хозяйскому дому, а другую —в сторону прибрежных скал, ее-то я и избираю. Возможно, мне и вовсе не обязательно кого-либо встречать здесь. Дорога вдруг начинает заворачивать и на спуске вниз стремится увести меня вновь к городу. Ну, нет! Я схожу с нее и устремляюсь в сторону маяка сквозь почти девственную пампу и скалы.

В течение часа я бреду по пустынным холмам, то поднимаясь, а то и карабкаясь, не оставляя из виду озера. Периодически попадаются пирамидки из нескольких камней. А на песке я вижу относительно свежие собачьи следы. Вот и все признаки посещения этих земель. Местность кажется почти необитаемой. Наконец показывается островок с маяком. А внизу невероятно красивая бухточка, надежно скрытая в скалах. При жаркой погоде я, пожалуй, бы влезла в озеро. Но вода тут достаточно холодная, ведь питает его ледник. Потому лишь мочу ножки и отдыхаю, растянувшись в позе морской звезды, на гальке. Меня встречает череда тихих бухточек и восхитительные водные и скальные пейзажи. Ну и, конечно же, маяк со всех ракурсов. Жаль только, нет лодочки сплавать к нему.