Пахнет приятно, ребята все отмыли как положено. Жить можно.

Вспоминаю, как проводил лето у бабушки. Время тогда было совсем беззаботное. Дозволено было всё. Ходить на рыбалку и доставать местных девок рогатками. Свобода, которую в городе себе позволить было нельзя.

В голове сразу созревает идея насчёт моего подросткового увлечения стрельбой из рогатки. Выхожу, встречаюсь лицо к лицу с соседкой, точнее, лицом к маске. Она уже в пчеловодном костюме с сеткой. Милая, ты могла бы быть лакомым кусочком, если бы не твой ужасный характер. В голову сразу приходят неприличные фантазии. Но я сдерживаюсь. Собираюсь приготовить сюрприз для неё.

Замечаю, что слишком много думаю об этой девке. Я словно помешался на ней. Надо быть холоднее. Видимо, это бешеная злость смешалась с моими безудержными фантазиями. Так. Нужно держать цель с которой я сюда приехал и не дать сельскому воздуху превратить меня в мальчишку.

Выхожу за дом, там деревья. Отыскиваю подходящий сук. Ох, из этого получится отличная рогатка.

И всё же я превращаюсь в подростка.

Обхожу свой участок и соседский, заворачиваю со стороны где стоит её мизерная пасека. Она там бродит вокруг ульев, дымит, что-то пишет в тетради.

В руках у меня ножичек, которым я ловко придаю форму будущей рогатке.

Пчеловодка замечает меня. Не нужно снимать сетку, я и так вижу твоё смущение. Не сопротивляйся, просто признай, кто здесь главный. Кто здесь хозяин. Мне сложно отвести глаз от её комбинезона, который так обтягивает её зад. Мне было бы легче сконцентрироваться на своей цели, будь она дурнушкой, но вспоминаю её взволнованные зелёные глаза и роскошные волосы.

Сучок ломается в моих руках.

Блин. Теперь топать за другим.

Возвращаюсь, но соседка уже скрылась.

Иду к своему дому. Антон отчитывается, что мебель занесли, все подсоединили, интернет заработал. Быстро справились. Отлично.

Спроваживаю Антона. Остаюсь в своих владениях один. Пробую новый диван. Шикарный.

Постепенно темнеет. На улице всё ещё играет бездарная музыка. Но она так и не выходит. Не жалуется. Что же, я терпеливый, подожду.

Набираю сообщение девочке с отеля. Сегодня у меня настроение получше, уверен, точно удастся развлечься. Та даже соглашается взять такси и приехать в эту глушь, прихватить подругу.

Выхожу во двор и готовлюсь разжигать трескучий костёр. Вспоминаю безмятежное детство. Скоро воздух заполнит аромат поджаренного мяса.

Аня

Я возвращаюсь в дом, мои щёки все ещё красные от острого стыда. Я ещё ни разу не видела, чтобы мужчина так пронзительно на меня смотрел. Ощущение будто меня раздевают до гола. К такому невозможно привыкнуть.

Закончила свои вечерние дела. Не буду выходи́ть на улицу, чтобы вновь не попасться на его глаза. Кажется, что только стены дома могут спасти меня от испепеляющего взгляда.

Разве можно быть таким наглым?

Закрываю дверь на замок. Подпираю лавкой, чтобы, если кто ломился, это его задержало.

Коты с непониманием смотрят на меня. Я и сама не совсем понимаю, что делаю. Но сделать что-то нужно. Проверяю, закрыты ли все окна, задёргиваю шторы. Словно боюсь, что без них меня догонит его взгляд. Одеваю свою пижаму. Сажусь на кровать. Музыка всё ещё орёт. А время десятый час.

Мне хочется плакать от беспомощности. Я знаю, что бессмысленно просить сделать потише.

Но обещаю себе, что ровно в десять я позвоню нашему участковому и попрошу, чтобы разобрался с нахалом. Остаётся просто подождать немного.

Чтобы скоротать время пытаюсь порепетировать песню на завтрашний концерт. Не угадываю тональность, я нервничаю, да и бум-бум доносящийся с улицы сбивает с толку. Я злюсь ещё больше.