Сердце заныло от тоски. Обида подступила к горлу плотным комом. И не желая выдавать свое быстро поникшее настроение, хорошо читаемое на моем лице, я шустро повернулась к нему спиной.

Почему-то меня совсем не удивило, что Саша предпочел уединенную VIP-кабинку, а не общий зал. Не было сомнений, зачем она ему понадобилась. Я не представляла, сколько времени он находился здесь, но фантазия быстро дорисовала не самые приятные картинки. И теперь голова начала разрываться от сомнений и мыслей о том, что делать дальше.

Нехотя, я украдкой посмотрела в его сторону и замерла, замечая женские руки, по-хозяйски оплетающие его талию.

– Какого лешего он здесь делает? – вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать. Но сказанного не воротишь, и Аня сразу же проследила за моим рассерженным взглядом, чтобы понять, что заставило меня так поменяться в лице.

Я всеми силами старалась танцевать дальше и делать беззаботный вид, будто ничего особенного не происходит. А саму так и подмывало подойти к ним и сделать что-нибудь ужасное. Придумала! Я бы оттащила ее за волосы и, пока держала головой вниз, другой рукой отвесила бы ему хорошую пощечину за все те слова, что он мне сказал и не сказал тоже. Ах… как же руки зачесались от такой заманчивой идеи!

«Ты что удумала? Не смей! – моментально взбунтовался мой шокированный разум. – Тебе-то какое дело до него?» Громов всегда пробуждал во мне необъяснимые чувства, заставляя реагировать как чокнутую. Только ему удавалось вывести меня из зоны комфорта одним мелким проступком. Хотя мелкими его проделки не назовешь.

– Саша? Это наш Громов? – удивительно спросила Аня, глядя прямо на него. Только не хватало, чтобы она начала махать ему рукой, радуясь неожиданной встрече.

– Конечно, Саша Громов! Ты слепая, что ли? – разозлилась я. – И вообще, не показывай виду, что заметила его!

– Не злись так, Марина, – ответила Аня, заводя свою старую шарманку о том, что мы друзья и он все также заботится обо мне. – Просто я не знала, что он тоже будет здесь сегодня.

– То есть ты не знала? Ты с ним говорила сегодня? – Я остановилась как вкопанная и с прищуром посмотрела на подругу глазами-сканерами, выжидая честный ответ. – Вы общаетесь?!

– Марина, не говори глупости! Конечно, я общаюсь с ним! Я вас обоих люблю. Как по мне, ваша непонятная для меня война – полный бред! И она сильно затянулась!

– Вот и ходи тогда в пиццерию и в кино вместе со своим другом Сашей! – прокричала я уже совсем неадекватно.

– Так мы и ходим. – Она беззаботно пожала плечами, чем вызвала во мне еще большую волну недовольства.

– Чего? Предательница!

Конечно же, я сказала это не серьезно. Я осознавала, что она не должна портить с ним отношения только из-за того, что мы друг друга не выносим. Я ничего не имела против их дружбы. Просто во мне кричал очень опасный коктейль из многолетней обиды, моего упрямства и ром-колы.

Мы дружили с Сашей много лет, он был мне как брат – большой и сильный защитник. И лучшая подруга – опора и поддержка во всем. Я уже не представляла своей жизни без этой парочки. Казалось, ничего не разрушит наших отношений, но в одночасье все испортилось.

Как только Саша окончил школу, его словно подменили! Нет, он всегда плохо относился к алкоголю и наркотикам, за этим он замечен не был. Но он начал водиться в таких странных компаниях, что мурашки по коже бежали. Часто появлялся в синяках и со сбитыми костяшками пальцев. И не признавался, что стряслось. Начал ходить в местную качалку – рельеф его тела слишком резко приобрел новые очертания. Он возмужал: из долговязого парнишки превратился в качка и выглядел гораздо старше своих лет, пока я оставалась в образе маленького цыпленка. Девчонки, не давая прохода, пачками вешались ему на шею. А он не брезговал их вниманием. Помню, как одна студентка, соседка, хвасталась их проведенной вместе ночью и ее искусными уроками. А он даже не обмолвился, что у него появилась девушка. И мне было нестерпимо обидно, что между нами снова и снова возникали тайны, которые однозначно меняли нашу дружбу. Меня поражал и злил его выбор. Красивые пустышки менялись одна за другой, и я не могла понять, что он в них находит. Он ведь мог начать встречаться с милой девушкой, которая любила бы его всем сердцем, а не с табуном распущенных девах, разносящих сплетни недетского содержания.