При снижении цен на нефть на пять долл. за баррель потери экспорта нефти могли составить около 6 млрд долл. (в годовом исчислении), при этом государство недополучило бы около 1,2 млрд долл., таким образом, все эти паникерские рассуждения зависимости бюджета от колебаний цен на нефть не совсем понятны. Сколько реально получил бюджет от экспорта нефти за 2001 г., неизвестно, так как цена на нефть была нестабильна в течение всего года.

При цене 182,5 долл./т (около 25 $/баррель) весь экспорт нефти мог бы составить немногим более 20 млрд долл., то есть 20 процентов всего экспорта.

Добавим: таможенные сборы от внешнеэкономической деятельности составляют около 14 процентов, остальное оседает у экспортеров и импортеров.

Таким образом, триста миллиардов долларов положительного сальдо внешнеэкономической деятельности за восемь лет (см. таблицу 2) никак не сказались на проблеме государственного долга Российской Федерации.

Вопрос один. На что и кому идет положительное сальдо?

Добавим: политика разгосударствления промышленности, через тотальную приватизацию, привела к тому, что государство, лишившись доходных составляющих производства, стало неплатежеспособным. Кто от этого выиграл? Немногие. Кто пострадал? Большинство.

Посмотрим на таблицы 3 и 4.

При составлении таблиц 3 и 4 автор исходил, конечно, в своей интерпретации, из своего понимания распределения государственных расходов на поддержание государственных функций и государственных расходов направленных на развитие государства. Критики могут поправить, но из того распределения, которое представлено в этих таблицах, следует, что на реализацию государственных функций расходуется более 80 процентов расходов бюджета, а на развитие страны – менее 20 процентов. Но и в этих процентах большую часть составляет заработная плата, так что бюджетной поддержки экономического развития страны нет.

Из этих таблиц видны предпочтения исполнительной власти. Большую часть составляют всего пять видов расходов: «Национальная оборона» – 14,6 %, «Правоохранительная деятельность» – 8,9 %, «Социальная политика» (пенсия, пособия и льготы) – 22 %, «Обслуживание госдолга» – 14,6 %, «Финансовая помощь бюджетам других уровней» – 13,4 %. Итого – 64 %.

Автор не хотел бы быть обвиненным в пренебрежении этими видами расходов, просто хотел отметить реальное положение с государственным финансированием развития государства.

Заметим, что год от года происходит снижение расходов на науку – базиса развития страны, по словам руководителей государства, при таком отношении скоро об ученых будут говорить как об ископаемых дореформенного периода.

Исполнительная власть никак не разберется с вопросом сохранения и развития научно-технического потенциала страны, вовлечения в хозяйственный оборот результатов научно-технической деятельности.

Принято много документов, в том числе: «О доктрине развития Российской науки» (96 год), «Концепция реформирования Российской науки на период 1997–2000 гг.» (97 г.), «Об использовании результатов научно – технической деятельности» (99 г.), а эффекта никакого, положение в этой базовой для страны отрасли в лучшую сторону не меняется, а только ухудшается. Исполнительная власть намерена ликвидировать научные организации, «утратившие свой профиль» (из-за недостаточного финансирования). Нужно ли развивать данное направление для нужд страны – остается «за кадром». Исполнительная власть заявляет о том, что все права на результаты научно-технической деятельности, выполненные за счет бюджетов, принадлежат государству. Произносятся слова о том, что государство будет финансировать науку только в меру своих финансовых возможностей, о конкурсности финансирования научных исследований, об окупаемости капиталовложений в науку. Интересно, а об окупаемости средств, вложенных в оборону, выплату госдолга, помощи бюджетам субъектов федерации и др., в этой логике тоже можно говорить?