Этот случай произошел, когда мы после первого курса практику проходили – геологическую экскурсию по Подмосковью. Проводил эту экскурсию наш уважаемый Обаленский П. Г. Он Подмосковье прекрасно знал, не только геологию, но и историю дворянских усадеб.

Один участник гражданской войны, когда мы отмечали 50-тилетие советской власти, просил обработать его мемуары. В них он с гордостью писал, как они в Крыму по указанию местных властей расстреляли всю совершенно безобидную, невинную княжескую семью. Говорили, что он из князей. В наше время потомки князей редко попадались. Дворян-то во время революции хорошо подчистили. За одно слово «князь» уже можно было к стенке поставить.

Эти экскурсии были очень интересные и охватывали практически все подмосковные месторождения строительных материалов: известняки в Подольске и в других местах, Люберецкие пески, кварцевые, чистые, хорошие эти месторождения, кирпичные глины и многое другое. Изучали общее геологическое строение Московской области, остатки фауны: например, в юрской глине очень много белемнитов – «чертовых пальцев». Вот эти «чертовы пальцы» встречаются в Подмосковье везде. Руководящая фауна для определенных слоев. Руководящая фауна – это фауна, которая определяет определенный возраст, когда эти животные только в этом месте жили, а потом вымерли. По ним определяют относительный геологический возраст.

Оболенский П. Г. нас возил по всему Подмосковью и рассказывал геологию, строение русел рек, а вот это терраса пойменная, надпойменная, вторая и так далее. Историю рассказывал многих подмосковных городов: Подольска, Серпухова, где обнажения пород можно наблюдать в карьерах.

По итогам мы написали отчет, в котором все изложили как следует. После практики геодезической и геологической наступили каникулы, которые пролетели, как один день, и снова начались занятия.

В техникуме была самодеятельность. Поскольку нам было по 17–18 лет – время любви. Мы очень оперетту любили. Девочки некоторые талантливые очень хорошо пели, и парни, у которых голос установился, пели баритоном.

Особенно популярны были арии и дуэты «Сильва, ты меня не любишь! Сильва, ты меня погубишь». Я тоже участвовал в самодеятельно сти.

Женька Романов был председателем месткома, он меня определил своим заместителем, поскольку мы в одной волейбольной команде играли, и я хорошо пасы давал ему, а он забивал, и все у нас ладилось. И он сказал:

– Это ты будешь у меня замом по профкому.

Я говорю:

– Зачем же я буду замом-то?

Он говорит:

– Что я один за всех буду работать? Ты будешь помогать.

Я ему помогал. В кладовой профкома я обнаружил целый струнный оркестр, инструменты для струнного оркестра, басовые большие балалайки, домры, мандолины и т. д. Домра бывает маленькая и большая. Женька говорит:

– Раздай инструмент желающим домой, а когда найдем руководителя, организуем струнный оркестр.

Я взял себе средненькую, маленькую домру – пикколо называлась. Я на этой пикколо пытался научиться играть, но поскольку преподавателя не было, и не было времени особенно тренироваться. Я научился на ней кое-что играть, но виртуоза из меня не получилось.

Хотя у нас скрипка в семье была. Мы ее купили в Омске во время денежной реформы. Меняли деньги не просто одни на другие, а по определенному курсу. Во время войны было много подделок этих денег и заработанных нечестным путем.

Вот политбюро под руководством И. В. Сталина решило провести денежную реформу поменять старые деньги на новые 1:10. Приняли постановление и провели реформу за десять ли пять дней. Государственная машина работала, как часы. Сейчас президент такой огромной страны решает, почему возросли коммунальные платежи, ручное управление, делать что ли ему нечего, а значит, государственная машина несовершенна и должным образом не работает. Нет идеологии – нет государства. В общем, началась реформа, и мы с отцом пошли в магазин последние деньги истратить. В магазинах шаром покати. Купили сковородку и разливное вино. Такая сковородка глубокая, как сотейник с крышкой. Отец купил вина, налил его в сковороду, сколько можно было, у нас посуды не было никакой. И вот мы с этим еле-еле ее донесли, чтобы не расплескать. А еще мы скрипку купили. Отец играл немного. И мы все на ней играли: «Во поле береза стояла».