За согласием на эту сделку с дьяволом последует вручение билета на первый ряд киносеанса под названием «Блеск и нищета Калининой». А я даже мужу не хотела показывать это «кино».

А таких, как Жаров, я предпочитала держать на расстоянии вытянутой руки. Он способен погубить остатки моей карьеры не моргнув глазом.

Весь вечер перед работой ломала голову, что же на самом деле Жарову от меня нужно. Наверняка что-то по работе. И возможно, он попросит вернуть должок способом, который мне совершенно не понравится, а отказаться я уже не смогу.

Я и так стала слабым звеном в компании. От увольнения меня отделял всего один неверный шаг. Директор прямо сказал, что я под его зорким контролем. Ошибки недопустимы.

– А ты молодец, Калинина, – прозвучал рядом с моим столом знакомый медовый голос.

Оторвалась от подготовки отчёта, чтобы взглянуть на гостью, ощущая, как меня пронзает лёгкая тревога от её подозрительной похвалы. Коллега из соседнего отдела эффектным, словно множество раз отточенным перед зеркалом, движением примостила свою накачанную в тренажёрном зале круглую задницу на край стола.

Буквально до этой минуты я не сомневалась, что Ирина Миронова не в курсе моего существования. Она не обращала на меня внимания на рабочих встречах, словно я была пустым местом. И, вероятно, в её системе координат так оно и было.

По той простой причине, что мои навыки и умения не входят в сферу её интересов. А следовательно, я не могу быть для неё хоть чем-то полезна.

Другое дело – люди, способные протолкнуть её выше по карьерной лестнице. Вроде Жарова.

Но даже в период, когда я находилась на хорошем счету и занимала место чуть выше в пищевой цепи, всё же недотягивала до того, кто мог бы оказаться в поле её зрения. Поэтому сейчас, валяясь на социальном дне, удивилась, услышав её голос.

Вернув на переносицу очки, взглянула на девушку. Она, как, впрочем, и всегда, сегодня прекрасно выглядела. Узкая юбка-карандаш, шёлковая сорочка коньячного цвета. Шпильки с красной подошвой, своим цоканьем за версту предупреждающие о её скором появлении в кабинете. Её волосы были уложены в мягкие локоны. Приглядевшись, я заметила, как они блестят от такого количества лака, что из него можно сваять ещё одну Миронову.

– Ты про конференцию? – выдаю первый пришедший в голову разумный повод для похвалы, поправляя очки, сползшие на нос.

Губы девушки изгибаются в ленивой улыбке, когда она склоняется чуть ниже ко мне, словно планируя поделиться секретом. Между нами, девочками. Обдавая меня ароматом своих цветочных духов и жвачкой со вкусом бабл-гам.

– О нет, Лерочка, я про тебя и Жарова.

Чем ярче светится её улыбка с выбеленными зубами, тем сильнее растёт моё беспокойство. Жаль, весь мой пыл истрачен на Руслана Анатольевича.

– Я и Жаров? – переспрашиваю, ощущая, как рубашка начинает прилипать к спине и подмышкам. Потовые железы явно решили, что настал их момент для избавления от жидкости.

– Вижу, что слухи не врут.

Похоже, моё побледневшее лицо ответило за меня.

– Какие ещё слухи?

– Говорят, вас застали целующимися в туалете, – оглушает меня Миронова. – Нет, Лерочка, ну от кого-кого, а от тебя я такой продуманности не ожидала. Молодец. Далеко пойдёшь.

Щёки опаляет жар. Внутри меня всё протестует против подобных двусмысленных заявлений. Однако понять, на что она намекает, несложно.

– Не стоит верить сплетням. – Резко поднимаюсь с рабочего кресла, так, что оно откатывается в дальний угол кабинета. – Тем более таким.

Миронова продолжает с любопытством меня изучать, жуя жвачку с наглым видом.

– Тебе нечего стесняться, Лерусь. Наоборот, я хотела узнать, как тебе удалось пробить тернистый путь к его штанам. Я лично знаю пару юных лаборанток, льющих по нему слёзы. Кто бы мог подумать, что Жаров остановит выбор именно на тебе.