– Всем спокойной ночи.

– Спокойной ночи – ответили бабушки.

Ненавижу ночь. Неостановимый поток мыслей. Днём они не безпокоят, думать особо некогда, но только начинаешь засыпать – тут же плотину прорывает. Сначала выносит мелкие мыслишки, они как мальки, мелкие неинтересные мыслишки: "у Марины из параллельной группы смешно торчат соски в разные стороны", "а что получится, если скрестить ёжика и змею?", "крошка моя, я по тебе скучаю, я от тебя письма не получаю", "походу Полина трахается с Федей" – такие быстро уносит, а есть любители, обсуждать подобные темы часами.

Мелочь быстро сносит потоком и остаётся рыба покрупнее: "почему я так одинок?", "меня никто не понимает", "я никому не нужен", "я неудачник", "у меня ничего не получается сделать нормально". Эти мысли каждый день получают мно-о-о-о-го корма. Они чувствуют себя хозяевами в потоке, самые сильные, самые упорные, самые выносливые. Бывает они пропадают, но всегда возвращаются. Всегда. Крупные не убиваемые твари. Они тащат меня на дно каждую ночь, каждый день, каждый божий час. Я знаю это, я чувствую это, я борюсь с этим, и силы мои на исходе.

Иногда возникает дикая ярость, появляется чувство всесильности. Я не узнаю себя: всё получается, окружающие рады меня видеть, смеются моим шуткам. Чувство, будто нечто вытащило меня на поверхность потока и я мчусь по нему на водных лыжах. Солнце греет, я смеюсь в голос, брызги воды летят в лицо, прыгаю на волнах, кручу сальто, делаю кульбиты. Жизнь становится яркой, наполненной, интересной. На один день. Захватил свежего воздуха и тут же рыбы-мысли тянут обратно на дно. Туда где уныние, безысходность, печаль. Обратно в мой дом престарелых, где нельзя шуметь, нельзя смеяться, потому что бабушки хотят тишины и покоя.

Кто позаботится о них, если не я? Других мужчин в семье нет. Папа развелся с мамой, когда мне было три и завел другую семью. Дед ушёл из семьи после смерти мамы и тоже завел новую, в пятьдесят то! С тех пор меня воспитывали только бабули. Кто позаботится о них, если не я?

Мамы не стало в мои пять лет. Упала с шестого этажа. В двенадцать родственник сказал мне на ухо:

– Филлип, а ты знаешь, что твоя мама покончила собой?

– Нет.

Не знал, всегда говорили что её не стало, умерла, погибла, несчастный случай. Но никогда что она сама. Это как так вообще? Тогда не придал этому значения. Не мог осознать своим детским умом. Зато понял почему бабушка Люда стала такой. Почему никуда меня не отпускала от себя, от всего оберегала, постоянно контролировала каждый шаг.

Таким образом я стал птичкой в золотой клетке. До школы всегда провожала бабушка Катя. Я орал, кричал, убеждал что могу дойти сам. Это же бред провожать меня как маленького двести метров в третьем то классе! Я уже достаточно взрослый, все одноклассники давно сами ходят! А в ответ одно и тоже:

– Я о тебе забочусь, никто так не будет заботиться о тебе как я! Ты никому кроме меня не нужен.

– У меня есть друзья, которым я нужен!

– Друзья сегодня есть, а завтра нет!

Только они держали меня на плаву. Мои школьные друзья. Всё время что мог проводить без её контроля, я проводил с ними. А было его мало, ведь сразу после школы я сразу шёл домой, звонил бабушке Люде на работу, кормил прабабушку и давал ей задания, потом опять обязательный звонок с отчётом. Потом я мог идти гулять, но не дальше двора. Конечно это правило нарушалось, но только до 18:00. В это время она возвращалась и, не дай Бог, я опаздывал.

– Где тебя черти носили? Что я должна думать, когда не вижу тебя во дворе? Может тебя маньяк украл или ты сломал что-то? У меня же сердце не выдержит и я умру с инфарктом, кто тогда о тебе заботиться будет?