Многообещающим перспективам Партнерства был нанесен серьезный удар вскоре после вступления в должность президента США Дональда Трампа: 23 января 2017 г. Трамп подписал указ о выходе США из соглашения. Даже без учета резкого снижения удельного веса блока решение американского президента поставило перед объединением определенные институциональные трудности – для вступления соглашения в силу требуется одобрение не менее половины участников, которые вместе имеют не менее 85 % ВВП всего блока (при этом 79 % ТТП составляют экономики США и Японии) [140].

Неопределенность дальнейшей судьбы объединения заставляет страны-участницы искать альтернативную интеграционную систему в Тихоокеанском регионе. В правительственных кругах альтернативы ТТП рассматривались еще на саммите Азиатско-Тихоокеанского форума экономического сотрудничества (АТЭС), состоявшегося в конце ноября 2016 г. в Лиме. В 2017 г. с идеей о создании нового соглашения, объединяющего оставшиеся 11 стран Партнерства, выступили Австралия и Новая Зеландия. Китай готов предложить Региональное соглашение о всеобъемлющем экономическом партнерстве (RCEP), которое Пекин лоббирует в АТР. На последнем саммите АТЭС во Вьетнаме в ноябре 2017 г. принимающая сторона заявила о согласовании ключевых аспектов, способных «оживить ТТП», на встрече министров незадолго до этого[141].

Для латиноамериканской тройки выход США из Партнерства не имеет критичных последствий, так как каждая из трех стран имеет двустороннее соглашение о свободной торговле с Вашингтоном. Гораздо более важными последствиями являются как растущая привлекательность Тихоокеанского альянса как одной из альтернатив замороженному ТТП, так и перспектива включения других государств Латинской и Карибской Америки в новое межрегиональное интеграционное соглашение. Прежде всего это касается Колумбии, которая выразила заинтересованность в проекте соглашения еще в 2010 г., но так и не была приглашена к переговорам. Вероятно, сыграл свою роль и тот факт, что Колумбия не является членом АТЭС, в отличие от всех прочих потенциальных участников ТТП. Вероятно, в новом тихоокеанском блоке найдется место и ей, и Панаме, и Коста-Рике, которые также хотели присоединиться к ТТП.

Перечисленные цели, задачи и проблемы во многом и будут определяющими факторами в формировании дальнейшей латиноамериканской экономической политики и ее положении в мировых экономических процессах. Эксперты уверены, что экономический, хозяйственный, производственный рост возобновится, однако темпы не будут столь высоки, как это было в начале XXI в., и будут иметь недостаточно устойчивый характер[142]. Именно такой умеренный характер динамики роста ожидается в ближайшее время, данное положение рассматривается специалистами, как неприемлемое для экономического развития. Один из ведущих экспертов ЭКЛАК следующим образом характеризует сложившуюся ситуацию: «Даже если предположить, что в 2017–2020 гг. среднегодовой темп роста региона составит 3 %, что представляется чрезмерным оптимизмом, средняя динамика за десятилетие не превысит 2 %. Этот результат близок к показателям “потерянного десятилетия” 1980-х годов, когда средний темп роста составил 1,4 %»[143]. Эксперты Всемирного банка так же отмечают возможность экономического роста стран Латинской Америки на уровне 2 % в 2018 г.[144]

В настоящее время страны региона вступили в фазу важнейших изменений и преобразований, которые затрагивают каждую страну Латинской и Карибской Америки по-разному. Политические и экономические изменения в ряде стран кардинальным образом меняют облик региона на международной арене. После того, как цены на многие экспортные товары резко снизились, а темпы роста производства в странах-экспортерах Латинской Америки замедлились, перед ведущими экономиками региона стоит задача повысить темпы развития, диверсифицировать экономические связи, а также не допустить снижение прежних макроэкономических показателей. Если цены на сырьевые продукты не претерпят изменения в ближайшее время, то в долгосрочной перспективе странам Латинской Америки необходимо изменить свои экономические модели, более высокий рост экономических показателей в будущем будет зависеть от способности правительств предоставлять более качественное государственное образование, укреплять деловой климат, укреплять конкуренцию на рынках продуктов и труда, совершенствовать инфраструктуру, продвигать более эффективные финансовые рынки, совершенствовать исследования, разработку инноваций, укреплять институты, обеспечивающие права собственности, искоренять коррупцию