– Так какими судьбами? – не унимается он.

Я снова мысленно чертыхаюсь. Наяву же делаю самый спокойный вид. Этому человеку лучше не показывать слабость, он тут же ухватится за неё и будет использовать её против тебя. Это я усвоила ещё в университете.

– Устраиваюсь на работу, – спокойно и с безразличием отвечаю я ему.

От его удивленного вида отвлекают открывшиеся двери лифта. Он галантно выставляет руку, пропуская меня вперед. Не знай я его раньше, могла бы решить, что он джентльмен. Выхожу. Он идёт следом.

– А как же Хопкинс? Ты же была ботанкой и зубрилой не ради рядового госпиталя в Аннаполисе? – продолжает интересоваться он.

«Вот и его сущность. Снова старый, «добрый» Эрик долбанный Крейн…» – ругаюсь я про себя.

– И чем же плох этот госпиталь? – спрашиваю я, почти с издёвкой.

– Не твой уровень, – серьёзно отвечает он. Я начинаю злиться.

– Тебе обязательно идти за мной? – почти огрызаюсь я, и чувствую себя, в этот момент, будто я снова в университете. Только на этот раз я отвечаю Крейну не в своих мыслях, а вслух.

– О, Сэм стала злюкой? – задирает он меня с усмешкой.

Почему-то мне не удаётся сохранять хладнокровие, наверное, прошлый опыт «общения» с этим человеком оставил бОльший отпечаток в моей памяти и эмоциональном состоянии, чем я предполагала. Тем не менее, я напоминаю себе, что мы уже не студенты, и отвечаю ему спокойно, но твёрдо:

– Ты травил меня в университете, потому что я была тихой и спокойной. Но теперь я изменилась. Теперь я могу постоять за себя. Так что отстань, – решительно заявляю я.

Вижу боковым зрением, как его оценивающий взгляд пробегается по мне.

– Да, ты изменилась… Но что за байки о травле? Я подшучивал над тобой иногда. И только.

Меня будто током прошибает от его слов.

– О, да… Ты только подшучивал, а вся твоя орда поклонниц травила меня за тебя. Дохлые мыши в шкафчике, пропавшие конспекты… – эмоционирую я, вспоминая прошлое, и замечаю, что он уставился на меня.

– Я не знал… – растерянно произносит он. Я хмыкаю:

– Угум, – специально громко, чтобы слышал. Тут он берет меня за руку и останавливает. Поворачивает лицом к себе.

– Я правда не знал, – говорит он, глядя мне прямо в глаза. И кажется абсолютно искренним.

– Ну, конечно, – не скрываю я свой скепсис, кажется, даже, закатив глаза, и уже собираюсь продолжить свой путь. Но он не даёт мне этого сделать, придерживая меня, и подходит совсем вплотную ко мне. Это вынуждает меня отступить.

– Послушай… – начинает он, вкрадчиво. И внимательно смотрит мне в глаза, при этом, снова приближаясь ко мне. Я делаю ещё шаг от него, и чувствую спиной стену, к которой он меня прижал. На мгновение я утрачиваю контроль и снова чувствую себя беззащитной студенткой, над которой он «подшучивал». Но затем я всё-таки беру себя в руки, и прерываю его, не давая продолжить:

– Отвали. Или твои яйца поплатятся за твою наглость, – говорю я, решительно, глядя ему в глаза, и поднимаю колено в направлении его паха. Он не удивляется моей дерзости, только пару секунд медлит, а затем отступает на шаг, и даёт мне пройти. Я опускаю ноги, и прохожу мимо него, а он добавляет, уже в спину мне:

– Я бы на твоём месте был по-вежливее. Нам вместе работать…

Я зажмуриваю глаза и прикусываю губу.

«Чёрт! Чёрт! Чёрт!» – сокрушаюсь я мысленно.

Иду и думаю: «Интересно, кем он работает? Насколько часто мы будем пересекаться? Надеюсь, не хирургом…»

Я захожу в нужный мне кабинет, он заходит следом за мной.

«Ну, конечно, ему тоже сюда. Ещё не начала работать, уже Крейн доканывает. Опять.» – бубню я мысленно.

– О, Крейн, привет! – раздаётся звонкий, воодушевлённый голос симпатичной блондинки. Она даже со своего места поднялась, и вышла из-за стола, чтобы поприветствовать Крейна.