– Раз так, то можно попросить пропуска у тардов. Думаю, они захотят посмотреть, как один человек собирается спасать планету, – усмехнулся лейтенант.

Аделаида улыбнулась, представляя эту картину. Ряд расфирских кораблей пропускает к планете один-единственный корабль, внутри которого сидит она, а все капитаны расфирских судов смеются над ней, предвкушая недолгое зрелище…

– И будут очень удивлены, когда у меня это получится, – закончила Аделаида, уперев кулаки в бока.

Смех тардов прерывается, когда все их корабли одновременно взрываются и превращаются в пыль.

На следующий день настроение на корабле ухудшилось ещё больше. Адмирал сообщил, что «Гольфстрим» не отправится спасать планету. Его задачей будет патрулирование границ, чтобы не допустить повторного нападения тардов. Но для экипажа это значило, что они будут сидеть в стороне и никак не смогут повлиять на исход сражения. Им предстоит ждать новостей и надеяться, что Третья и Шестая эскадры справятся с миссией спасения.

– Это несправедливо! – возмущался Тони, когда все собрались в комнате отдыха. – Там члены нашего экипажа, наши семьи, а мы просто сидим здесь и ничего не делаем!

Тейлор, Аделаида и Тони сидели за маленьким столиком перед экраном с данными о ходе войны.

– На Сабрине не только наши семьи и наши члены экипажа, но и семьи других солдат, – возразил Тейлор. – Я рад, что у них будет возможность отплатить тардам за их нападение, – сказал лейтенант не слишком радостно.

Аделаида промолчала. На Сабрине у неё нет семьи, только маленькая квартирка в Саул-Бельте, куда она приезжала обычно во время отпуска. Тем не менее ей было обидно, что тарды атаковали эту маленькую мирную планету, которая никому ничего плохого не сделала.

– Почему именно Сабрина? – спросила Аделаида сама у себя вслух.

Ведь и правда ничего особенного в этой планете не было. Слабая промышленность, отсутствие серьёзных военных объектов, преимущественно аграрные предприятия и курорты.

– Я думаю, дело в устрашении, – сказал Тейлор. – Они хотят запугать нас. Показать, что в этой войне будут гибнуть, прежде всего, мирные жители, а любое сопротивление лишь увеличит количество жертв. Они хотят заставить нас сложить оружие и не сражаться до конца.

– Но мы не можем сдаться, – возмутился Тони. – Тогда Расфир поглотит нас и выплюнет!

Это была излюбленная тактика Расфира. Все войны эта империя вела только ради того, чтобы присоединить к себе очередной лакомый кусочек в виде уже обжитых планет и разведанных ресурсов, которые были найдены и обработаны другими, более слабыми, расами. Тарды вынуждают слабые расы присоединиться к империи, а затем выкачивают все их ресурсы, превращая слабые расы в своих послушных подданных. Официально рабства в Расфире нет, но права новых колоний опущены до уровня прожиточного минимума. Человечество всеми силами стремилось не допустить этого, но простая арифметика показывает, что даже всех сил человечества недостаточно, чтобы противостоять такому гиганту.

– Мы не сдадимся, – возразил Тейлор.

Аделаида улыбнулась. Лейтенант был хорошим солдатом, он правильно выбрал профессию. Его уверенность и преданность стране могли бы служить эталоном. Но о себе она такого сказать не могла. Она любила и Созвездие, и Сабрину, и все остальные планеты, но почему-то никогда не чувствовала себя их частью. Словно это была ложь, словно она была гражданином другой страны и служила здесь временно. Неприятное чувство. Аделаида не могла разделить с ними это единое возмущение, единое стремление покарать врага за его грубость и вероломство.