– Майор Князев, что у вас случилось?

– Сержант Нечаев. Чрезвычайная ситуация: неизвестные на минном поле, – вытаращив глаза, глядя уже в пустые экраны, ответил Гоблин.

– Ну так уничтожьте их, сержант!

– Есть уничтожить! Огонь! Огонь! – заорал он на дежурного, брызгая слюной.

Дежурный кивнул, сглотнув пересохшую слюну, и нажал на ряд кнопок на панели, активировав огнеметы и автоматические пулеметы. Экраны слегка задрожали, передавая вибрацию установленных недалеко от опоры камер орудий, и окрасились заревом огнеметных шлейфов, запоздало ударивших в темноту между забором и световым пятном. Одновременно послышался грохот пулеметов, крики всполошенных солдат. Дверь в дежурку открылась, и вошел старший офицер блокпоста, капитан Ранев Константин Николаевич в полной форме.

– Товарищ капитан! – заорал Гоблин, вытянувшись в струнку, одной рукой прижимая телефон к груди. – Неизвестные пересекают периметр. Мы открыли огонь.

Капитан протянул руку и взял трубку.

– Капитан Ранев, – доложил он, хмуро глядя на пустые экраны мониторов, показывающих горящую и дымящуюся пустую землю.

Стол пульта управления, на который сводились данные датчиков, кнопки включения и выключения пулеметов, приближения и управления камерами и другое, непрерывно мигал лампочками тревоги. Пулеметы продолжали стрекотать, расстреливая воздух, шаря в темноте по алгоритму, заданному по умолчанию программой. Капитан указал на кнопки управления пулеметов, жестом приказывая выключить бесполезный огонь по невидимому противнику. Очереди смолкли, создав напряженную тишину неизвестности.

– Пока пусто. Так точно. Выясним, товарищ полковник. Да, вертолеты нужны. Есть, – он повесил трубку, снял фуражку и погладил волосы. – Докладывайте сержант.

***

Им удалось миновать световые пятна и дойти до бетонного забора, у подножия которого крупными кольцами лежала растянутая упругая колючая лента, обещающая обездвижить любого, потревожившего его. Болторезов было всего два, а времени на разрушение этого препятствия совсем не много. Внезапно запоздало проснулась сирена и бессмысленно заголосили пулеметы, посылая смертельные плевки далеко за спину сквозь свет прожекторов, зажужжали и вспыхнули ревом пламени огнеметы, освещая, но не в силах дотянуться до зомби, передающих друг другу инструмент, чтобы расчистить место возле забора. Один из братьев, случайно оказавшихся напротив жерла огнемета, вспыхнул, но, упав на землю и перекатываясь, тушил себя землей, пока наконец жадное пламя, не получив поддержки для горения, не потухло. Военные не спешили появляться над головами. Их движение за стенами было очевидно для братьев. Они видели, как далекие и едва уловимые силуэты солдат становились ярче, просвечивая через окна корпуса, а затем начали приближаться к ограждению, собираясь занять свои посты. Это не входило в планы Овода. Солдаты не должны обнаружить их и начать бой с ними на неудобной для них дистанции, поэтому Овод, вытянув руку, начал хватать и тянуть на себя красные одеяла жизни, наполняясь силой и пьянея от восторга насыщения. Солдаты падали один за другим. Кто-то успевал вскрикнуть, кто-то нет.

Пулеметы и огнеметы прекратили бесполезный огонь. Братья, освещаемые горящей и дымящей за их спинами землей, подобно безмолвным, страшным человекообразным клещам, приросшим к забору, убивали солдат и кормились человеческими жизнями. Скоро у них уже не было возможности впитывать жизни, и они просто сдергивали красные прозрачные покрывала, заставляя людей терять сознание. Красные покрывала жизни, покачиваясь на толстых энергетических нитях, идущих от нескольких центров крепления на теле человека, медленно возвращались обратно к телу, но их обратный путь был очень долог. Скоро в пределах досягаемости не осталось ни одного способного передвигаться солдата. Зомби перерезали колючую проволоку, натянутую поверх бетонного забора, и перелезли через стену, оказавшись на внутренней стороне блокпоста. На земле в разных позах лежали солдаты, освещаемые электрическими фонарями. Кто-то высох и превратился в черную мумию, кто-то лежал ссохшимся стариком, лишенным жизненной силы, кто-то, посерев лицом и покрывшись паутиной морщин, был без сознания. Овод и братья коснулись языка и десен тех, кто вскоре придет в себя, передав им частицу Братства. Они вряд ли переживут перевоплощение, но если кто-то из них и сможет, то скоро они найдут его или он – их.