Зомби развернулся и зашагал прочь, оставляя технику военным. Как только он скрылся, подошел боец с зеркальцем на штативе, осторожно осмотрел кабину, люки и только затем подал знак ожидающим с носилками бойцам. Вскоре, мерцая проблесковыми маячками в почти полной ночной темноте, приехали две медицинские армейские машины, куда солдаты начали перекладывать лежащих без сознания и бредивших людей.

На северо-востоке, в стороне Зоны отчуждения, привычно собирались грозовые тучи, а здесь, в пятнадцати километрах от ее границ, спокойно сияли звезды, ровно и ласково светила луна, выводили свои трели сверчки, сова, сидя на дереве, высматривала в траве мышь. В стороне болот раскричавшиеся вдруг лягушки замерли и сдулись, превратившись в скукоженный комочек черноты. Водоросли побурели и опустились на дно, неисчислимые насекомые и микроорганизмы черным, неподвижным более прахом зависли в воде. Братство проголодалось – пришло время пополнить свои запасы жизни. Мечущиеся в беспамятстве люди, некоторые из которых были связаны по рукам и ногам, успокоились и были развязаны. Они больше не сопротивлялись. Нервная система, порабощенная вирусом, перестраивалась, ломала старые механизмы функционирования и, используя собственные резервы организма, создавала новые, заставляя людей тяжело дышать, поднимая температуру тела до критической. Вирус изматывал и менял носителя, осваиваясь в каждом новом теле. Пятнистые братья смотрели на все это. Кое-кому они подавали воду, чтобы облегчить переход, кого-то перекладывали на бок, чтобы в редких судорогах и спазмах он не травмировался и не захлебнулся рвотой. Сейчас растущая в них сила была очень хрупка. Человек должен дожить до завершения процесса обращения, но кое-кто закончит процесс обращения в госпитале в окружении медсестер, врачей и таких же, как он сам, братьев. Дик успел выиграть время, и это было хорошо. Если бы он просмотрел реактивные системы залпового огня, все послушники были бы потеряны. Братья, возможно бы, и спаслись, спрятавшись в болоте, но окружающие их военные части вряд ли бы дали уже приблизиться на какое-либо расстояние, не говоря о том, чтобы захватить новых послушников. Овод Пустотелый рискнул и сделал свой шаг для спасения Братства, Дик достойно продолжил это дело, и теперь, если все пойдет по его плану, Братство будет остановить гораздо сложнее.

Медленно наступало утро. Дик посмотрел на трофейные, как и все, что было у них, часы. Пора отвозить следующий десяток. Погрузив, он повез их к месту передачи. Молча оставил БМД у ограждения и, не оглядываясь, ушел, прекрасно чувствуя все спиной. Но его окликнули.

– Послушай, брат!

Дик обернулся. Недалеко от разгружаемой техники стоял человек с бородой в белом халате. Сделав жест рукой, человек отошел от основной группы, приглашая Дика отойти вместе с ним в сторону, что зомби и сделал.

– Послушай, Старший Брат. Что с ними? Скажи, чем мы можем их лечить?

– Они не больны. Это скоро пройдет. Само.

– Послушай…

– Поверь. Скоро. Все. Пройдет, – сказал зомби таким тоном, что человек попятился назад и невольно перекрестился.

Не говоря больше ни слова, зомби отвернулся и, освещаемый блекнущей под светлеющей полоской неба луной, удалился в глубь чащи.

***

Голубоглазый сидел за своим столом в кабинете здания министерства по чрезвычайным ситуациям. Его должность, которая звучала расплывчато и обтекаемо, – куратор закрытых зон – не обращала на себя никакого внимания людей, не понимавших, о чем идет речь. На прикрепленной к двери позолоченной табличке было выведено: «Алексей Викторович Худных». Лица же, имевшие информацию о деятельности этого небольшого отдела, заходили в кабинет только по приглашению, либо после долгих обращений с их стороны, либо после специального указания министра.