– Можешь отравить меня, если возникнет желание, – рассмеялась тогда Наоми. – Умирать обычной смертью я не хочу.

Желание возникало сотни раз, но яд все еще был внутри громоздкого кольца, оттягивая указательный палец – доказательство потрясающей выдержки Арена.

– Не знаю, – растерялась Рика. – А оно должно быть здесь?

– Это вы? – Арен проигнорировал ее ответ, обратив внимание на фотографию, которую сначала не увидел – она пряталась в самом углу ящика.

На снимке две девочки прижимались друг к другу, улыбаясь фотографу. Одна из них точно была Рика – каштановые волнистые волосы и светлые глаза, вторая – очевидно, Наоми, – смотрела грустно и куда-то вверх. Здесь их сходство, которое он не замечал в жизни, было очевидным – одинаковые носы и ямочки на подбородке.

– Да. Это мы с Наоми, – Рика, подойдя ближе, заволновалась и забрала снимок у него из рук. – Мне тут тринадцать.

– Наоми, значит, двенадцать?

– Да-да, – кивнула она. – Наоми двенадцать.

– Подожди, – Арен жестом остановил Рику, собирающуюся убрать снимок в свою сумку. – Дай сюда.

Она неохотно вернула ему фотографию. Пару секунд Игараси рассматривал снимок, гадая, что ему не понравилось – внутри что-то зашевелилось, возникло странное чувство – будто слово вертится на языке, но он никак не может его вспомнить.

– Что такое? – не выдержала Ито. – Почему ты так смотришь?

– Почему этот снимок лежит здесь, в ящике стола?

– Понятия не имею, – Рика вытаращила глаза. – Что именно тебе кажется странным?

– Наоми не сентиментальна. В квартире нет ни одной фотографии, кроме этой. Когда мы жили вместе, я не замечал, чтобы она…

– Ты дома-то вообще бывал? – резко перебила его Рика. – Наоми вечно была одна.

– Я был ее мужем, а не нянькой. У взрослых людей есть такая обязанность – ходить на работу, – язвительно заметил Игараси. – Кто-то же должен был оплачивать капризы твоей сестры.

– У нее были и свои деньги, – пробормотала Рика, поморщившись. – Не выставляй ее содержанкой.

– Зарплата музейного работника не покрывала и трети расходов Наоми, – Арен протянул снимок обратно, – это уже не имеет значения. Почему ты сразу не позвонила родителям?

Старшая Ито поджала губы и отвела взгляд в сторону, помедлила немного, но нехотя призналась:

– Наоми страшно поругалась с отцом. Я думала, что она вернется сама и…

– Разозлится, когда узнает, что ты нажаловалась папочке, – кивнул Арен. – Ясно. А это что?

Он нахмурился, глядя на гладкое черное перо, лежащее под снимком. Блестящее, с заостренным кончиком, оно так и притягивало взор, выбиваясь из общей картины.

– Что? – Рика подошла ближе, взглянула на перо. – Похоже, птичье.

Она аккуратно взяла находку в руки, предположила:

– Воронье?

– Я не орнитолог. Пойдем, здесь больше нечего делать.

Арен шагнул к выходу, стремясь быстрее покинуть квартиру, в которой удушливо пахло духами и еще чем-то, что он затруднялся определить. Рика взволнованно поспешила следом, на ходу спрашивая:

– А как же Наоми? Что же теперь? Ты заметил что-нибудь полезное?

– Разве я похож на сыщика? – Арен устало взглянул на нее.

Он не до конца понимал, почему Рика смотрит на него так, будто он обязан что-то сделать. Они с Наоми – чужие друг другу. Знакомые незнакомцы. Ее пропажа – не более чем досадное происшествие, которое принесло ему немного грусти и кучу хлопот – в ближайшее время его непременно вызовут в полицию.

– Но…

Рика уставилась на него, прикусив губу до крови – он видел, как алая капля показалась из прокушенной плоти.

– Я сделаю, что могу, – Арен нажал кнопку вызова лифта. – Мои люди проверят, нет ли Наоми в борделях, прошерстят притоны, хотя вряд ли найдут ее там. Остальным пусть занимается полиция.