– И сколько же там может быть народу? – спросил Йон. Чудесница почесала шрам на черепе, скорчила рожу и уставилась в небо.

– Бойцов – человек пятьдесят-шестьдесят… Несколько стариков, несколько дюжин женщин и детей. Кто-то из них тоже, вероятно, способен держать оружие.

– Женщины драться лезут, – усмехнулся Никогда. – Стыдоба!

– Загнать этих тварей обратно к очагу, да? – осклабилась Чудесница.

– О, очаг… – Брек тоже уставился в пасмурное небо, как будто оно было устлано не тучами, а счастливыми воспоминаниями.

– Шестьдесят воинов? И нас всего семеро, не считая обузы. – Весельчак Йон согнул язык лодочкой и по аккуратной дуге пустил струйку слюны через башмаки Раубина. – Дело дрянь. Нам нужно больше народу.

– Тогда бы нам жратвы не хватило. – Брек-и-Дайн сокрушенно погладил живот. – Ее и так не очень…

Зобатый перебил его.

– Сдается мне, что придется выполнять планы с теми людьми, которые у нас есть. Ясно как день, что честный бой с шестью десятками нам не сдюжить. – Ну, и ведь люди шли в его дюжину не для честного боя. – Надо нам хотя бы часть устранить.

Никогда поморщился.

– Интересно, есть ли смысл спрашивать, почему ты смотришь на меня?

– Потому, красавчик, что для уродливых мужиков нет никого противнее и хуже, чем красивые мальчики.

– Факты – упрямая вещь, с ними не поспоришь. – Никогда вздохнул и отбросил назад свои длинные волосы. – Красивое лицо – мое проклятие.

– Тебе проклятие, а мне – благословение. – Зобатый ткнул в северный край нарисованной на земле карты, где был изображен деревянный мост, перекинутый через речку. – Приложишь свою ненаглядную красоту к мосту. Там наверняка стоит стража. Устрой им развлечение.

– Ты имеешь в виду, застрелить кого-то из них?

– Лучше выстрели куда-нибудь рядом с ними, но чтобы заметили. Давайте не убивать никого без необходимости, ладно? При иных обстоятельствах они вполне могли бы оказаться неплохими людьми. – Никогда скептически вскинул бровь.

– Ты так думаешь?

Вообще-то Зобатый так не думал, но у него не было никакого желания и дальше отягощать свою совесть. Она и без того не очень-то хорошо держалась на плаву.

– Устрой им небольшую пляску, и будет с них.

Чудесница хлопнула себя ладонью по груди.

– Очень жаль, что я этого не увижу. Когда начинается музыка, не найдешь плясуна лучше, чем наш Никогда.

– Не переживай, моя милая, я еще потанцую для тебя.

– Все обещаешь, обещаешь…

– Да, да. – Зобатый махнул рукой, пресекая и эту беседу. – Вот когда покончим с этим дурацким дельцем, ты сможешь посмешить нас, если, конечно, живы будем.

– Может, еще и тебя рассмешим, а, Жужело? – сказала Чудесница.

Уроженец долины сидел, скрестив ноги, и держал меч на коленях.

– Может быть, – отозвался он, пожав плечами.

– Мы все туточки – маленький сбитый отряд, и нам нравится дружелюбное поведение.

Жужело коротко взглянул на мрачного Весельчака Йона.

– Это заметно.

– Мы почти что как братья, – сказал Брек, усмехаясь всем своим татуированным лицом. – Мы делим между собой опасность, делим еду, делим вознаграждение, а иной раз случается, что даже смех делим.

– Никогда не ладил со своими братьями, – откликнулся Жужело.

Чудесница громко фыркнула.

– Ну, малыш, кто скажет, что ты не осенен благословением? Ты получил второй шанс пожить в любящей семье. Если протянешь подольше, то, глядишь, и разберешься, что к чему.

Жужело медленно кивнул, и тень от капюшона проползла по его лицу сначала вверх, потом вниз.

– Ни дня без нового урока.

– Хороший совет, – похвалил Зобатый. – А теперь все прочистили уши и слушаем. Как только Никогда выманит несколько человек на себя, мы прокрадемся через южные ворота. – И он поставил на земле крест, чтобы показать, где именно. – Идем двумя группами, по одной с каждой стороны главного дома, где находится эта вещь. По крайней мере, где эта вещь должна находиться. Я, Йон и Жужело заходим слева. – Йон снова сплюнул, Жужело чуть заметно кивнул. – Чудесница, ты с Брейком и Гордяем заходишь справа.