Киеран отмахнулся.

– Она не бывает в духе…

…Плачущая женщина – тяжкое испытание для мужчины. Даже если она – нелюдь и пиратка в одном лице.

Рассказ был сбивчивым. Пришлось выяснять подробности у матросов. И вместе с ними спускаться в трюм, вызвав на борт «Лиса» своих людей. И давить приступы тошноты от увиденного в трюме… Выгребать останки… Вываливать за борт срезанные пучки волос – разных – светлых, тёмных, волнистых, гладких. И не только волос…

Корабль Рэя представлял собой плавучую лабораторию. Или пыточную. Или вивисекторскую. А те, кто это делал… По мнению Киерана, они были уже безумны. Нечеловеческие условия жизни, бесчеловечные эксперименты…

И десять выстрелов. Даже сквозь слёзы Моргана стреляла метко. А если бы не попала она, это сделал бы сам Киеран…

Кая упала в обморок прямо на «Тени», наблюдая с безопасного расстояния за тем, что творилось на «Лисе». Но о ней было, кому позаботиться. О Моргане же…

Казалось бы, о ней заботиться не было необходимости… Но Киеран считал иначе. Весь боевой запал, вся готовность к жёстким переговорам растворилась без остатка. Белая как полотно, бескрылая вилия была выбита из колеи. А потому опасна. Даже для себя.

…Она смотрела в пустоту. Лицо было всё ещё мокрым от слёз. Да и с чего бы ему высохнуть, если они продолжали течь? Она плакала молча. Глядя на звёзды.

– Надо потопить этот корабль, – вдруг хрипло сказала она. – Или сжечь. А потом потопить.

– Корабль не виноват.

– Он помнит. Я не смогу спуститься в трюм, где…

– Не вспоминай. Но… Как ты поняла, что это ловушка?

– Бреннер не мог знать моего отца, – невесело рассмеялась Моргана.

– Почему?

– Он не ушёл бы живым с его корабля. Никто не уходит. Или в море – или на борт. А с борта уйти можно… Только в море, – грустно закончила она.

– А ты?

– Сбежала, – она равнодушно пожала плечами. – Так что меня ищут и охотники за головами – ради выкупа. И отец… Ради порядка…

– И отца ты боишься сильнее, верно?

Она подняла на него глаза.

– На его корабле меня ждёт ничто.

– Ты отлично стреляешь. Я не думаю, что…

– Вот и не думай, – перебила она. – Не знаешь пиратов, не лезь.

– Как скажешь… Чёрт, а я всё-таки виноват перед тобой, – вдруг рассмеялся Киеран. – Я почти отправил тебя на смерть. Я думал, мне известно о вилиях всё, но что кто-то уже умеет убивать их, не подпадая под проклятие… – он расстроенно покачал головой. – Такого я не ожидал.

– Меня бы не убили, – тускло отозвалась она. – Бескрылые беспомощны. Рэй это знал. Меня бы пустили на эксперименты живой.

Киеран покачал головой со смесью сочувствия и вины.

– Но как он мог понять всё это?..

– Рэй – с корабля моего отца. На «Крылатом» одна вилия погибла. А проклятие не случилось. Значит, Рэй понял, почему. И как сделать это самому, – блекло произнесла Моргана. – Теперь сама вижу, что всё на поверхности. Он оказался умнее меня… Умнее многих. Все остальные не поняли…

– Не поняли чего?.. – он тревожно смотрел на черноволосую вилию.

– Что если вилия погибла сама, то быть проклятым некому… – Моргана прерывисто вздохнула. – У него на корабле вилии погибали… Сами… Сами заходили в ловушку. Сами запинались за верёвку… – её голос прервался вздохом. – Хитро… Тварь… – она зябко обхватила себя руками за плечи. – Моряки… Все моряки – твари… Убийцы…

– Зачем тебе на материк, Моргана?

– Я ненавижу море. Моряков. Ненавижу быть желанной добычей, быть могущественной и бессильной одновременно. Я хочу туда, где всего этого нет. Где я смогу быть просто Марго, а не вилией Морганой, – она выдохнула, пытаясь справиться с чувствами. – Я хочу, чтобы было место, где я буду ценна как человек, а не как существо с крыльями или без, не суть, главное, чтоб штормы останавливала, – губы девушки кривились в рыданиях. – Человеком хочу быть. А не выкидышем моря и Облачной горы…