А есть разница, тренер?

– Имеется.

Назар взглянул на парус и прислушался: всё, что составляло его Я, заставляло двигаться и дышать, в этот миг ликовало и торжествовало – он ни за что не уступит первое место! Ни за что!

На первом знаке он чуть не уступил, проиграв позицию. Пришлось бороться и напрягать все силы. Сашка (так звали ближайшего преследователя) пытался зайти то с подветренной, то с наветренной стороны, он отчаянно боролся за первое место и тоже ни за что не хотел уступать. На борту его яхты красовалось гордое название «адмирал». Удостоверившись, что очередной манёвр Сашке не удался и увеличив отрыв на целый корпус, Назар весело посмотрел назад:

– Адмирал, не догонишь!

– Это мы посмотрим!

– В следующий раз, не сегодня!

Гонка подходила к финишу. Впереди уже были различимы строгие лица на судейском корабле. Назар уверенно обошел аутсайдера из другого класса, оставались последние метры, секунды… И тут из-под чёрной тучи, нависшей над берегом, налетел шальной шквал. Резкий и сильный. Яхту Назара накренило вперёд и вбок, мачта чиркнула по вскипевшей воде. «Ещё миг и я „кильнусь“!» И мышцы и нервы превратились в напряжённые стальные тросы, Назар изогнулся всем телом, «откренивая», спасая обречённый лёгкий парусник. Яхта застонала пластиковым корпусом, мачта замерла у самой воды в нерешительности: кому подчиняться – капитану или отдаться воле свистящему и взбесившемуся ветру? Назар умоляюще смотрел на кончик мачты, время замерло, секунды куда-то сдуло порывами ветра. Сквозь крепко сжатые губы он шептал:

– Нет! Нет! Не сдавайся! Не сейчас! Ну, давай же!..

И тянул, тянул изо всех сил, боролся с ветром, одной рукой крепко удерживая руль, в другую больно впились шкоты, даже перчатки сейчас не спасали. Мачта в последний раз качнулась, напоминая весы на рынке и медленно ускоряясь, начала подниматься вверх.

Он победил!..

И тут раздался громкий хлопок и следом сдавленный крик за спиной. Назар оглянулся между ним и Сашкиным «адмиралом» отчаянно тонул тот самый аутсайдер из другого класса. Опрокинутая яхта беспомощно бултыхалась между разъярёнными волнами, гонщика накрыло парусом, и он изо всех сил бился под намокшими грязно-белыми складками. Выскочивший из гнезда гик тянул несчастного на дно.

Он захлёбывается! – Назар не раздумывал, быстро развернул яхту и бросился на выручку. Манёвр был неудачным, учитывая сильный порывистый ветер. Его яхту тут же опрокинуло, а самого Назара, будто из пращи, выкинуло из кокпита далеко в сторону. «Он захлёбывается», – одна единственная мысль настойчиво билась в голове Назара. Он вынырнул, откашлялся, покрутил головой, увидел трепыхающегося под парусом яхтсмена и поплыл к нему. Рядом, не сбавляя хода, пронёсся белоснежный имеющий изящные обводы борт.

В тот день его не вызвали для награждения, но сам командор порта отметил храбрый и самоотверженный поступок юного капитана.

Подошёл тренер. Назар виновато поднял голову и был очень удивлён – в тренерских глазах он увидел одобрение, усы улыбались шире обычного:

– Молодчина! Так держать, Назар, сегодня я по-настоящему горжусь, что ты в моей команде.

– Но я…

– А, – тренер махнул рукой, – не обращай внимания, железкой больше, железкой меньше. Так даже лучше – плавучесть выше…

…а в это время

Настоящий адмирал привстал. Он всегда забывался в подобные моменты, ничто для него не существовало вокруг, кроме точки прицеливания. «Только безмозглый глупец будет отвлекаться, когда то, ради чего всё это замышлялось, в двух шагах от достижения». Он не умел и не любил проигрывать: «Раз тебе это дано взять – бери. Не возьмешь – поднимет другой». Его глаза горели сейчас по-особенному и никто, и ничто на мостике флагмана не могло отвлечь Настоящего адмирала от преследования. Между его зрачками и одиноким парусом можно было прочертить прямую линию, а всё остальное стереть ластиком – не существует, отсутствует, принадлежит забвению: