– Он и их сожрёт.

В мисочке у Ани ещё оставались яйца, и несколько из них она даже успела очистить, но судя по располневшему брюху зверька, с него действительно было достаточно. Сам он так не считал, и хотя вновь играть в попрошайку ему не позволили, опустив на пол и в строгом тоне приказав вести себя тихо, все равно предпочёл дожидаться подачки. С обиженным на весь свет видом он плюхнулся тут же, у их ног, прямо на бок. Покрытый светлой опушкой живот расплющился по поверхности пола, а лапки вытянулись во всю длину. Словно бы назло зверёк сначала хвостом стегнул голые лодыжки Тимура, а после с фырканьем уложил голову на пальцы Аниной стопы. Она как раз сбросила легкие плетеные шлёпки и хотела было подобрать под себя ноги, но замерла, чувствуя на своей коже щекочущие прикосновения.

– Надо же, – улыбнулась девушка, опуская взгляд вниз. – Пальцы мне не отгрызёшь?

– Я ему тогда сам что-нибудь отгрызу, – пригрозил Тимур, за что вновь ощутимо получил кисточкой хвоста.

Аня с мягким смехом прислонилась к округлой спинке своего кресла и ленивым расслабленным взглядом окинула пространство террасы, на которой они все собрались к обеду.

Послеполуденный жар обдавал тяжелым дыханием солнца, заставляя звонких цикад трещать ещё громче и даже будто бы пригибая ниже легкие, искрящиеся изумрудной зеленью листочки вьюна, что обвивали столбики крыши. Но здесь было по-особенному хорошо. Терраса удобно выходила на ту подветренную сторону, откуда океан приносил порывы легкого ветра, солоноватого и освежающего. Вдобавок под потолком вертелись лопасти нескольких вентиляторов, украшенных цветистыми ленточками и, почему-то, стодолларовыми купюрами.

«Есть в русском языке такое сленговое слово «вписаться», – подумалось Анне, когда в Тимура через стол полетела одна из тех палочек для еды, которую ещё мгновением назад Хэ Ян преспокойно сжимал в пальцах. «И вот это «вписаться» не про войти с размаху в столб, нет, скорее…» – попыталась продолжить мысль Аня, но тут Тим со смехом поймал вторую летящую в него тонкую деревяшку и обозвал Яна «тапиром одноногим», что в переводе на русский на памяти девушки равнялось фразе «свиньюха косорылая». И тут началась просто неистовая бойня. Кружочки нашинкованных овощей, косточки от фруктов, даже какие-то шкурки – весь мусор, который парни сумели найти в своих тарелках, был приравнен к статусу бронебойных снарядов и тут же отправлен на вражескую сторону. Поскольку в меткости они друг другу не уступали, никто из соседей по столу от их баталии не пострадал. Мишель лишь раз с легкостью отмахнулась от прилетевшей ей в руку редиски, и продолжила преспокойно просматривать на своём мобильном новостную ленту.

Аня, с интересом наблюдая за шутливым препирательством парней, продолжила размышлять над тем, что в эту часть семьи Тимура, о которой он правда очень много и с огромной любовью рассказывал, в общем, в неё даже вписываться не пришлось. Не ощущалось той нескладной неловкости при их первом более или менее осознанном знакомстве, не чувствовала Аня себя лишней и сейчас.

Они все были жутко разнообразные, иначе не скажешь. И к яркой внешности Мишель, а уж тем более к идеально выверенным чертам Хэ Яна так сразу привыкнуть казалось сложно. Но это не помешало Анне перекинуться с тем же Яном парочкой фраз по поводу того, сколько времени потребуется для варки перепелиных яиц, чтобы получились всмятку и скорлупа сошла полегче. Кто бы мог подумать, что брат Тимура тот ещё эксперт в кулинарии.

Мишель же постоянно сыпала уменьшительно-ласкательными словечками. При общении закадычных каких-нибудь подружек такое услышишь и посчитаешь чересчур слащавым, но у врача выходило произносить их так, будто бы ты правда была для неё дорогая, милашка и самая что ни на есть маленькая птичка, которую взять бы в руки да ворковать.