– Кто? – со смехом переспросил Тимур. – Аполлон?

– Ну у него реально внешность фотомодели! – воскликнула девушка. – Или как у актёра из какого–нибудь крутого боевика.

– Уж извини, Ань, но у тебя нет шансов.

– Да я же не об этом, – мягко возразила Анна, но тут же, повинуясь лёгкому любопытству, с лукавой улыбкой поинтересовалась: – А что? Лицом не вышла?

– Лицом ты очень вышла, правда, – с едва заметным смущением пробормотал Тим. – Но ему все равно.

– А-а-а, точно, ты же говорил.

– Расстроилась?

– Нет, – легко пожала плечами она. – Это разве мешает мне искоса пялиться на его накачанные мышцы? Чистая же эстетика.

– Тебе нравились парни с такой внешностью, – без особых эмоций выдал Тим. – Я помню.

– Это правда только эстетика, да и они всем нравятся. Вряд ли бы я стала с таким встречаться.

– Почему?

– Дело ведь не во внешности, – Аня вновь улыбнулась ему. – Только в том, что тебя цепляет в самом человеке, да, Тим?

Он отвернулся, с трудом выговаривая тихое «да» и делая такой вид, будто нечто в салатовых листьях папоротника завладело его пристальным вниманием. Как нельзя кстати там раздался едва различимый шелест, и что-то шустрое юркнуло на ближайшую ветку дерева.

– Вот ты где! – воскликнул Тимур, словно того и ждал. В ответ листва подозрительно затихла. – Я тебя видел, давай спускайся!

Аня проследила за направлением чужого взгляда, но так ничего и не высмотрела, однако на всякий случай понизила голос до шёпота:

– Там кто-то есть?

– И кто-то очень вредный! – кивнули ей в ответ и грозно продолжили: – Я с кем разговариваю?!

«А действительно: с кем?» – изумленно подумалось девушке. Тут же до слуха донеслось негромкое, но полное недовольства то ли пищание, то ли тонкое порыкивание.

– Иди-иди, – поторопил Тим.

Ветки легко зашелестели, и, описав дугу вокруг поляны, с соседнего дерева прямо им под ноги спрыгнул длиннохвостый, весь в леопардовых пятнах зверёк. Размером с большую кошку, он был более приземист и не столь плавен в движениях. На узкой вытянутой морде застыло выражение, будто призванное показать людям, насколько он раздосадован тем фактом, что его любопытный нос так некстати заставили высунуться наружу. Поводя им из стороны в сторону, словно бы ловя новые запахи, животное осторожно покосилось на Аню, а затем с глухим шелестом прошипело в сторону Тимура, потянувшего к нему пальцы. К удивлению девушки, зверёк покорно принял чужие поглаживания и не стал сопротивляться, когда его взяли на руки.

– Чей это хитрющий зад стащил мой завтрак, а? – умилительно проговорил Тим. – Что вякаешь? Нет, не ты? А-а-а, это я ещё должен «спасибо» сказать за дохлого птенца в моих тапках?

– Боги мои, это вообще что? – всё ещё пребывая в лёгком изумлении, спросила Аня.

– Тангалунга.

– Как?

– Ну, циветта островная, не знаю, как ещё их называют.

– На помесь гиены с куницей похожа.

– По характеру так и есть, – отозвался Тим, с негромким «ауч» отдергивая надкушенный палец.

– О, теперь я точно не попрошусь её погладить.

– Да не, это любя. – Он склонил лицо к мордочке зверька и заглянул в карие бусины настороженных глаз. – Если я прикажу, то будет паинькой.

– Она дрессированная?

– Он. И нет, не дрессированный, просто меня слушается.

– Офигеть можно.

– Погоди-погоди.

– Что? – не поняла Аня.

– Офигевать, – улыбнулся парень. – Тебе предстоит увидеть кое-что удивительное.

– Да я уже…

– Это? – он кивком головы указал на вытянувшее лапки животное, что внимательно следило за их диалогом, также, видимо, как и Анна, не очень понимая происходящее. – Да нет, – усмехнулся Тимур, – на моих родных островах цивет как кошек держат, обычное дело.