И разумеется, именно в этот момент пришла на обед мама. И разумеется, ахнула:

– Кто тебя так?

Отец подошел, Ваня тоже. Ему бы, олуху, помалкивать, а он сразу:

– Это Кошак! Он сегодня на нашего Стрелка полез, а тот ему головой в поддых, а мы добавили… А он из-за этого на Веника! Я Стрелку скажу, мы завтра Кошаку еще дадим…

– А Кошак опять подкараулит Веню, – сердито сказала мама. – Так и будут побоища каждый день? Кто это такой – Кошак?

– Да Гошка Петров из их класса!

– Сын Петрова, что ли? – удивился отец. – Ай да наследничек. Он что… способен на такое?

– Кошак на все способен, – устало объяснил Венька. Теперь уже было все равно. – А не он, так его дружки.

– Подожди-ка… – начал отец, но мама перебила:

– Вот такие-то сыночки и творят что хотят. Сегодня как раз родительское собрание, вот я там все и выложу, пусть школа принимает меры…

Венька поморщился. Отец сказал:

– Ну, а в какое положение ты нашего-то парня поставишь? Будут говорить: нажаловался, мамаша пришла заступаться…

– Тогда иди ты, заступись, – неласково сказала мама. – Ты часто на родительские собрания ходишь?

– Да подожди ты, я ведь не об этом… У ребят в коллективе свои законы, а ты…

– Не знаю я таких законов! Чтобы всякая шпана людям проходу не давала… Все равно я скажу.

– Да не надо, мам… – опять поморщился Венька.

– Что значит не надо? Родители не должны за сына заступаться? Вырастешь – ты будешь заступаться за нас, если придется. А пока – мы за тебя. И нечего тут стесняться, глупо это…

– Да я не про то, – вздохнул Венька. – Просто бесполезно…

– Это почему же?

– Ну, скажет Роза Кошаку: «Петров, неужели ты не понимаешь, что это идет вразрез с нашими нравственными принципами? Я вынуждена сообщить директору»… А у директорши сто хлопот. Она сейчас очередную борьбу с курением и с сережками у девчонок ведет…

– И что, значит, не может на одного хулигана повлиять?

– Повлияет. Вызовет и мило побеседует.

– Почему это «мило»?

– А как еще? Это на другого могут орать: «Характеристика!.. В девятый не сунешься!» А у Петеньки папа – шеф, папа – шишка. Да Петенька и сам не дурак, выкрутится… И будет с Копчиком и другими дружками ржать потом…

– Вот чего я не пойму, – сказал отец. – У него дружки. А за тебя-то в классе некому заступиться, что ли? Ведь если видят, что такое подлое дело…

– Ох, папа, – усмехнулся Венька.

– Что «ох, папа»?

– Ну ты, в самом деле… Кто будет с Кошаком связываться? «Подлое дело»… Личное дело, скажут, обыкновенное.

– Не верю я… Что тогда у вас за ребята?

– Нормальные ребята. Как везде. Современные…

– А если нормальные… Вот я помню, когда учился, тоже всякое бывало. И шпана привязывалась. Но мы как-то держались друг за дружку. Пускай не весь класс разом, но компании товарищеские подымались, если что… Был такой Федька Романчик, местный атаман, так мы ему даже ультиматум отправили: если, мол, еще к кому-то полезешь, гляди… Помню, в нашем штабе на сеновале это послание на машинке печатали.

– На какой машинке? На нашей? – ввинтился Ваня. Голову сунул отцу под мышку, завертел шеей.

Отец взъерошил ему макушку:

– Ну, на какой же еще…

– Разве она тогда уже была?

– Я же тысячу раз про это рассказывал… Ты меня, Иван, с мысли не сбивай. Я про ультиматум Федьке Романчику говорю. Он тогда ничего, присмирел, зауважал…

– Штаб, ультиматум… – тихо сказал Венька. – Это какие годы-то были, папа… Вы тогда еще в тимуровцев играли.

– А сейчас как играют? – Отец отставил от себя Ваню.

– По-всякому… Кто на скрипке, кто в хоккей, кто в карты… А кто в активиста на собрании. А вообще-то играть сейчас не модно. Лучше шмотками хвастаться и кайф ловить…