Путешественнику, в наши дни посетившему Севилью, трудно представить, что по сонной мелководной речке с громким, воинственно бурлящим именем когда-то проходили стотонные корабли с десятками грозно ощетинившихся орудий, и свежий ветер надувал их паруса. Меняется климат на Земле, мельчают реки. Мельчают и люди, и сейчас трудно найти смельчаков, что бы решились пуститься в плавание в неведомые моря на утлых суденышках без карт, лоций и мобильных телефонов.

Вот уже четырнадцать лет живет и служит в Севилье Диего Барбоза. Как и Фернао, Барбоза в молодости плавал на португальских каравеллах в индийских морях, так же, как Магельянш, он не получил признания на родине, и теперь он – алькальд арсенала в Севилье, богатый и уважаемый гражданин города. В молодости он был знаком с Педру де Магельяншем, и теперь принимает его сына Фернао как своего собственного. Никогда в жизни не встречал Фернао такого тепла и доброты, и смягчается суровое солдатское сердце. Сын Диего Барбозы Дуарте становится почитателем и верным другом Фернао, а дочь – красавица Барбара – женой нового гражданина Севильи Фернандо Магеллана. Уже нет необходимости сохранять тайну открытия. Как распространяется пламя пожара в сухой степи, так деловые круги Севильи охватывает весть: у Диего Барбозы появился зять, очень опытный мореплаватель, знающий новый путь к волшебным островам пряностей, а, как известно, каждый мараведи, вложенный в это прибыльное дело, многократно окупает себя. К тому же наконец-то возможно восстановить справедливость! Эти неотесанные португальцы по какой-то прихоти римского папы гребут несметные богатства, а потомкам Реконкисты, правящим половиной Европы, закрыт путь к сокровищам Востока.

Богатые жители Севильи готовы вложить свои деньги в завоевание Индии. Делами заморской торговли ведает Casa de Contratasion – Индийская палата, и севильские купцы во главе с Диего Барбозой вводят Магеллана в эту палату на высокий суд знатоков. Но служители Индийской палаты настроены скептически. Много таких, как этот безвестный португалец, обивают пороги палаты, просят деньги для своих авантюр. Строги черные мантии членов комиссии, выслушивающей Магеллана. Суровы и беспристрастны их лица.

–Вы, сеньор Магеллан, сами плавали к берегам Бразилии? – вопрошает один из членов высокой комиссии.

–Вы утверждаете, что какое-то португальское судно нашло юго-западный пролив, – говорит другой. – А что это за судно и кто был его капитаном?

–Вы показываете нам карты, начертанные Мартином Бехаймом, – говорит третий член комиссии. – Но сам уважаемый немецкий картограф служил португальскому королю, никогда не был в Новом Свете и мог ошибаться или злонамеренно исказить контуры Америки.

–Вы говорите, что Западный океан, который нужно переплыть на пути к островам пряностей, видел Нуньес Бальбоа. А знаете ли Вы, что Бальбоа арестован, как интриган и обманщик, и теперь его судьбу решит королевский суд? Нет, высокая комиссия Индийской палаты не может одо- брить столь рискованное предложение. Нет, высокомудрые служители палаты слишком дорожат своими должностями, чтобы принять на себя ответственность. Еще одна дверь захлопывается перед Магельяншем, и он в глубоком раздумье. Но что это? Звонит колокольчик у ворот дома Барбозы. Это посланец Хуана де Аранда – фактора, правителя дел Индийской палаты. В доставленном письме Аранда просил идальго Магеллана пожаловать к нему в дом для важной беседы.

Хуан де Аранда не был ученым-книжником, он был коммерсантом, купцом, и его выдающийся нос чуял выгоду. Ну и что из того, что мудрецы из Индийской палаты отвергли план сеньора Магеллана? У Хуана де Аранда достаточно влияния, знакомств и денег, чтобы помочь уважаемому идальго, и он предлагает соглашение. Частный деловой союз. Сеньор Магеллан связан словом с неким Руи Фалейро? Пусть это будет тройственный союз, и каждый из троих несет свой вклад в общее дело, Магеллан – знание и опыт морских плаваний, астроном и космограф Фалейро – исчисление координат, составление карт и портуланов, Аранда – сбор денег для экспедиции. Нет, сам Аранда не хотел бы отправиться в плавание, он слишком сухопутный купец, он просит лишь одну восьмую часть от прибыли.