– Вот как. – Я вздрагиваю, сам того не желая. – И что же сейчас?

– А сейчас мне надо ждать не меньше полугода, чтобы его увидеть. И это в лучшем случае. – В голосе слышатся нотки воя дикого животного. – Благодаря вам. Я знала, что вы…

– Знала, что я очарователен и прекрасен? Что наши пути вновь пересекутся?

– Что вы принесете мне только проблемы, – заканчивает она.

В голове возникает мысль, но я пока не понимаю, что с ней делать.

– Селли, можно тебя спросить?

– А мой ответ вас остановит?

– Я… я действительно тебе не нравлюсь? – Я с трудом сохраняю лицо серьезным, но стоит посмотреть ей в глаза, как желание улыбаться проходит.

Она хотела, чтобы я оказался в глупом положении. Чтобы меня никто не воспринимал всерьез – впрочем, в этом нет ничего нового.

Вчера я не обращал внимания на то, что она мне говорит, на ее обидные слова. Похоже, сейчас она готова их повторить.

Селли качает головой.

«– У него был плащ, расшитый пайетками из настоящего золота.» Помните? – Интонации голоса меняются, но и это не сулит мне ничего хорошего. – У принца. У вас, то есть. Я вас совсем не понимаю. Для вас все вокруг – несерьезная игра. И вы понятия не имеете, какова жизнь окружающих.

– Послушай, я сочувствую по поводу отца, но…

– Я не виноват, так? Нет, вы не виноваты, а просто у меня характер такой, с причудами.

Я открываю рот возразить, но не нахожу слов и закрываю его. В споре я могу победить любого, но в этом случае я сам усложнил себе задачу.

– Можете не пытаться подружиться, – продолжает Селли. – Я буду работать, а вы не мешайте. – Она отворачивается, и внезапно ее лицо озаряет улыбка. – Лучше подружитесь с ним, – говорит она, кивком указывая на сутулую фигуру.

Я обращаю взгляд в ту же сторону и вижу человека очень бледного, сгорбленного, с лысой головой и чисто выбритым лицом. Судя по походке, он не моряк – вероятно, тот самый пассажир, о котором вчера вечером упомянула капитан. Надо извиниться, что моя экспедиция изменила его планы.

Мужчина поднимает голову, и я вздрагиваю, узнав его.

– Уоллеслии? Киган Уоллеслии?

Он смотрит на меня, не отводя взгляд.

– Доброе утро, ваше высочество, – произносит он подчеркнуто вежливо. – Я полагал, в это время вы еще в постели.

Подтекст нетрудно уловить: «Я бы не вышел на палубу, знай, что могу тебя встретить».

– Как ты здесь? – спрашиваю я, пытаясь представить, как именно Киган Уоллеслии мог оказаться на борту торгового судна.

– Похоже, плыву, как и вы, на Остров Баррики, – отвечает он с заметным недовольством.

И я, несмотря на его раздражение, делаю то, что делал с одиннадцати лет, – стараюсь разозлить его еще больше.

– Только представь, какое замечательное будет исследовательское путешествие. Это твой единственный шанс увидеть Остров. Ведь его даже нет на карте, Уоллеслии. Неужели тебе совсем не интересно? Потом сможешь написать монографию и прославиться.

– Я бы предпочел прочитать монографию на эту тему. – Он еще больше мрачнеет.

– Ах, лорд Уоллеслии, – говорю я с укором, – если всю жизнь не поднимать головы от книг, пропустишь все интересное.

– Я, по крайней мере, хоть что-то прочитал, – парирует он удар. – И буду заниматься тем, что мне интересно. Я буду жить так, как хочу, а не просто плыть по течению, не стремясь сделать ничего значимого.

Стоящая рядом Селли издает звук, словно перепалка ее веселит.

Уоллеслии краснеет до корней волос, а на лице появляется странное выражение – смесь удивления и ужаса – видимо, от того, что слова слетели с его собственного языка.

Я по-прежнему чуть иронично улыбаюсь – навык, отработанный за много лет.

– Ничего себе, ты уже используешь морскую терминологию. – Я говорю, намеренно растягивая слова. – Будто всю жизнь провел в море. Скажи, куда ты собирался ехать до того, как изменил маршрут? Подозрения, вызванные слухами, царапают изнутри. Кажется, мне доводилось читать в газете сообщение о помолвке.