Матросам было велено побриться и привести себя в порядок. Команда разобрала уцелевшие вещи, и все сменили порванную и грязную одежду. Профессор скинул драные парусиновые штаны и сейчас щеголял в легких летних брюках и шляпе.

Так прошло еще несколько дней, и отсутствие изменений к лучшему начало вновь нагонять уныние.

– Капитан Хайнар, согласитесь, положение улучшилось, может и дальше к нам судьба окажется благосклонна, – снова завел душеспасительную беседу профессор.

– Возможно, но сильные течения уже неделю с лишним крутят нас вокруг скал, не дай Бог, попадем в водоворот, а они тут есть. И вообще, в этом что-то странное…

– Да, капитан, странности не закончились, нас еще явно ждут приключения.

Боцман тщетно всматривался в морскую даль.

– Капитан, капитан! Посмотрите, вон, с левого борта.

– Ничего примечательного не замечаю, – Хайнар взял бинокль.

– Смотрите внимательнее! У меня глаз алмаз.

– Мы идем под вечерним небом, и светят нам только звезды, что же можно разглядеть в такой тьме? – ворчал капитан, пытаясь разглядеть то, на что указывал боцман.

– Ну да, если опять покажутся рифы, то ночью нам не избежать столкновения. Они разобьют наше суденышко, как сухую скорлупу, – вздохнул боцман Зандер.

– Этого может не случиться, поскольку скорость ветра небольшая. Каждый час следует менять вахтенных и быть предельно внимательным.

На восходе солнца крик впередсмотрящего взбудоражил всю команду.

– Земля! Земля! Мы спасены!

Все старались рассмотреть долгожданное чудо сквозь легкую дымку утреннего тумана – вдалеке действительно виднелась обширная суша.

Ближе к полудню они смогли ясно различить каменистый берег. Внезапно оползневидная, волна подхватила судно и понесла прямо на рифы. Страх и отчаяние охватил души моряков – на мгновение всем показалось, что они летят по воздуху.

– Держитесь крепче! Сейчас нас ударит! – успел прокричать капитан…

Придя в себя, Хайнар долго не мог понять, где находится. Морщась от боли, он поднялся и, оглядевшись, понял, стоит на песчаном берегу, упирающемся в скалистую возвышенность, а неподалеку лежит человек, в котором капитан признал боцмана.

«Где же остальные?» – подумал он и поднял чудом оказавшуюся рядом фуражку, побрел к нему.

– Боцман, браток, очнись! – позвал он, переворачивая товарища на спину.

– Неужели мы живы? – простонал боцман, приоткрывая глаза. – Ох, как меня измочалило…

– Да, да, мы чудом спаслись. Надо пойти вдоль берега и поискать остальных.

– Сейчас, все тело болит… Когда волна бросила нас на рифы, мне казалось, что все, конец. Я уже помолиться хотел, но не успел. Хорошо, что тут песочек, а то бы отбивную сделаю на камнях… А что наши парни, где все? Надо их поискать!

Они пошли по берегу, и только метрах в ста за выступающей из песка скалой обнаружили одного лежавшего ничком человека. Перевернув его, капитан воскликнул:

– Да это же наш профессор! – и, пощупав пульс, убедился, что тот живой.

Они перенесли Пирли под скалистый выступ в тень.

– Присмотри за ним, а я поищу еще кого-нибудь. Эх, вот горе-то, если все ребята сгинули. Может, еще хоть кто-то уцелел?..

Вернувшись через полчаса, капитан обессилено плюхнулся на песок и смятой фуражкой вытер раскрасневшееся лицо.

– Никого не нашел, – печально сообщил он. – Похоже, нас осталось трое… А как профессор? Придется подождать, пока он не придет в себя.

Они решили не тревожить пока профессора, а дать ему отлежаться, и устроились на ночлег под этой же скалой, благо, что погода стояла теплая.

Наутро ученому и впрямь полегчало, и, проснувшись, капитан увидел, что тот уже сидит и деловито оглядывается по сторонам. Толкнув в бок боцмана, Хайнар спросил профессора: